Истории-семена

Одобрили приятели затею Мартана, подняли кубки с мёдом за его будущие победы в небесном предприятии. А всё ж не хватало пятого их друга, самого юного товарища. Его кубок стоял пустым на столе.

– А что, Кенион? Может, развлечёшь нас успехами у своего колдуна? – решил подначить тонкоусого подмастерье захмелевший Парт. – Помнится, в прошлый раз ты заверял наше общество, что способен управлять огнём. Так куда продвинулся ты за истёкший год?

– Я и теперь скажу, что управляю огненным зверем не хуже учителя, – задиристо усмехнулся в ответ черноусый Кенион. – Но летом, аккурат в самую краткую ночь, свершил я схождение в нижний мир, подземный, в самую сердцевину огненную.

– Да ну! И как там? – присвистнули все разом, не позабыв прихлебнуть медового пития.

– У, братцы! Жарковато там, не то слово. Всё в огне и из огня. Земля, реки и моря – всё есть огонь. В раскалённом жаром воздухе парят исполинские драконы, изрыгающие смертоносное пламя из зубатых пастей. Чудо-птицы, Фениксы, с хвостами-шлейфами возносятся в багровую высь и распадаются прахом, чтобы тут же воскреснуть. Царство огненное Этн, и царь там Фланн, могучий бог огня и поземного мира. Ужасен и свиреп Фланн. Дочь же его, царевна Конгали, лукава и обольстительна, как тысяча хорошеньких плутовок Староземья. В Руадхе, верховном граде преисподней, восседает грозный Фланн и подданные его живут в постоянном страхе и покорности, ибо не ведает пощады суровый царь.

– Как же ты ушёл оттуда, невредимым? – недоверчиво фыркнул Мартан. – В таком пекле металл плавится в воду, не то, что человек.

– Ты забываешь, друг, что я не просто человек, а подмастерье колдуна, – спокойно отозвался Кенион.

Он демонстративно щёлкнул пальцем и на кончике мизинца его тут же вспыхнул огонёк. Крошечный, но достаточный вызвать завистливый вздох Мартана.

– Я, конечно не чародей и не мастер на все руки, – взял слово Ханлей, человек не дюжей силы и мощи, – но и я кое-что могу. Эй, Зрин! Плесни-ка, приятель мёду. Этот напиток так живо ободряет память и веселит душу.

К столу тут же подошёл Зрин, расторопный малый, юный помощник хозяина «Червивой Подковки». Добрые языки поговаривали, будто бы бабкой юнца была сама ведьма Чернолесья, однако виновник пересудов уклонялся от прямых ответов по поводу знатного родства, лишь всякий раз улыбался так, что сам чёрт позавидовал бы. Ловко и скоро наполнив кубки гостей, юноша задержал руку с кувшином над пятым, пустым сосудом, но замешкавшись, тут же отступил и скрылся с глаз.

– Так вот, – благодушно затянул бывший разбойник, – в конце лета, на стыке двух времён брёл я на запад и достиг края Староземья. Если вам не ведомо, границу земель опоясывают Бесконечные горы. Это вам любой чародей подтвердит.

Ханлей обвёл взглядом друзей, но те и не думали возражать. На то имелись две веские причины: правдивость рассказчика (хоть прежнее ремесло Ханлея и было разбоем, но ложь он считал худшим из качеств людских) и безусловная удаль, против которой выстоять мог редкий богатырь.

– Но я задумался, а что же может лежать за Бесконечными горами? – продолжил довольный Ханлей. – Что таится за каменной стеной?

– И ты осмелился? – Парт едва не поперхнулся мёдом, а глаза на его морщинистом лице округлились как две золотые монеты.

– Ещё как, други! Я перемахнул через горную гряду, на то ушло у меня больше десяти дней. Но оно того стоило!

– И что же? Что же там оказалось? Или ничего? Не томи, бродяга ты этакий! – наперебой возгласили его приятели, глубоко затянув трубки и пустив сизый дым ему в лицо.

– Когда на исходе десятого дня я переправился на противоположную сторону, то был крайне разочарован: весь предел за горами находился во власти бескрайнего тумана, поглотившего всё сущее.

– Как и утверждал мой учитель, а он знает почти всё! – чванливо заметил Кенион.

– Я так устал от борьбы с подъёмом, что заночевал там же, на вершине, – не обратив внимания на суждение приятеля-колдуна, повествовал рассказчик. – Представьте мой ужас, моё изумление, когда поутру открыв глаза, я оказался не на голом камне горы, а на мягкой траве в чащобе лесной! Я был напуган и страх мой возрос, когда ко мне вышел из-за тени деревьев тот, кого сперва я принял за чудовище. Наполовину человек, наполовину дерево. Он поспешил меня заверить в добрых намерениях и объяснил, что он страж царицы Эбхи, повелительницы Младоземья. Когда предстал я пред царицей, что подобна была своим подданным, древолюдам, ласково был принят ею и многое узнал. Царство, коим она правила, на языке её древесных подданных звалось Оилилл, но в пределах старых земель оно обрело имя Младоземья. Когда я возразил и сказал, что за горами никому не известно о царстве её, усмехнулась Эбха, изумрудные её очи сверкнули, а колдовские уста заверили, что некоторым, достойным чародеям всё ж известно о земле древолюдов.

– Ну и как там? Далеки ли просторы? Бескрайны ли дали? – пыхнули горьким дымом трубки.