Истории замка Айюэбао

Чуньюй Баоцэ не выказал никакого поощрения сияющему от радости генеральному директору, лишь подумал: «Внук-то мой за столько лет учёбы вон как выучился, умеет говорить шаблонными фразами, умеет стащить то, что плохо лежит, и обратить силу противника против него самого». Предстояли большие хлопоты, но сам он появится только в ключевой момент, вся эта деятельность ему уже приелась. Ему хотелось отправиться в ту рыбацкую деревушку, побродить по ней, посидеть в сельском кабачке, потягивая старое вино. Он понимал, что, как бы ему ни хотелось, осуществить это будет не так-то легко. Однако в любом случае жребий брошен, назад дороги нет, и сейчас всё зависит только от скорости работы. Он считал, что ему не стоит вмешиваться в этот процесс, поскольку ни сидящий перед ним директор, ни его подчинённые не отличаются терпением: как только попадается благоприятное дело, они устремляются вперёд на всех парах, словно гонят осла вниз по склону, и не жалко им, если один-два ишака упадут и расшибутся насмерть. Однако сейчас хозяину хотелось выкроить минутку на праздную болтовню, и он спросил о Колодкине:

— Ты же распорядился, чтобы они нашли информацию о тех двоих? Я уже заждался.

Подтяжкин улыбнулся:

— Спрашиваете! Это не составило труда. Людям в секретариате всё равно нечем заняться, так что, как только они получили задание, сразу же к нему приступили. Они очень много выяснили: наконец стала вырисовываться стройная история, у которой есть начало и конец. Очкастый всё записал, а Колодкин прочёл, отредактировал и завизировал, напечатал четвёртым шрифтом, и вот текст уже у вас. Я понимаю, что для работы это необходимо: знай противника и знай себя, и будешь непобедим.

3

Конверт с иероглифом «Секретно» лёг на стол в мансарде штаб-квартиры. Чуньюй Баоцэ взвесил свёрток в руке и ощутил его массу. Это была печатная рукопись, выправленная Колодкиным и его командой. Он сгорал от любопытства, но вскрывать конверт не спешил. Рукопись получилась неожиданно толстой. Подтяжкин много и детально рассказывал ему о Цзитаньцзяо и об этих двоих — У Шаюане с Оу Толань, но он думал, что в печатном виде вся эта история составит не больше нескольких тысяч знаков, теперь же его глазам предстала рукопись аж на тридцать тысяч иероглифов! Эти ребята всё больше осваиваются с писательским ремеслом, и профессиональная болезнь прогрессирует с каждым днём. Чуньюй Баоцэ тянул время; он выпил чаю, а затем сунул в зубы сигару и, взяв в охапку конверт, развалился на удобном диване. Больше всего его удивило, что напечатано всё было на светло-розовой бумаге, как будто надушённой и издающей лёгкий аромат роз. В попытках угодить хозяину команда приложила все силы, но перестаралась.