История

70. Сиракузяне и их союзники вышли в бой приблизительно с таким же количеством кораблей, как и прежде. Они расставили часть своих кораблей на страже у выхода из гавани, а часть кругом всей остальной гавани, чтобы напасть на афинян со всех сторон. (2) Одновременно пехота сиракузян заняла позиции для поддержки своих кораблей в тех местах, где эти корабли могли пристать. Во главе сиракузского флота стояли Сикан и Агафарх, причем каждый командовал одним из флангов всей эскадры. Пифен¹ же и коринфяне занимали центр. Приблизившись к заграждению, афиняне пытались первым натиском опрокинуть поставленные поперек прохода корабли и разбить цепи заграждения. Тогда сиракузяне и союзники со всех сторон напали на афинян, и завязалась еще более жестокая, чем прежде, битва, и не только у заграждения, но и во всей гавани. (3) Велико было с обеих сторон рвение гребцов при каждом приказе нанести удар неприятельскому кораблю. Велико было также соревнование кормчих в искусстве маневрирования и обоюдное соперничество. И корабельные воины при столкновении кораблей также всячески старались в борьбе с палубы показать, что они никому не уступают в своем искусстве, и каждый отдельный воин на своем посту спешил превзойти всех остальных. (4) Никогда еще не сражалось на столь узком пространстве такое множество кораблей, как здесь: ведь с обеих сторон насчитывалось около 200 кораблей. Так как в суматохе битвы невозможно было грести назад или подплывать на веслах к неприятелю, то принятый способ нападения² на неприятельские корабли приходилось применять лишь изредка. Чаще происходили случайные столкновения, когда один корабль, убегая от преследования, наталкивался на другой или, нападая, сталкивался с третьим. (5) Пока один корабль шел на сближение с другим, стрелки на палубе вражеского судна осыпали его градом дротиков, стрел и камней; когда же корабли подплывали борт о борт, воины на палубе бросались в рукопашную схватку, стараясь взойти на вражеское судно. (6) В иных местах вследствие тесноты случалось, что один корабль, намереваясь напасть на другой, сам подвергался нападению третьего корабля или же два и даже больше кораблей непреднамеренно сцеплялись с одним. Кормчим приходилось тогда думать одновременно и о защите, и о ловком маневре для нападения, и это происходило не в отдельных пунктах, а сразу со всех сторон. Страшный треск и шум от столкновения множества судов ошеломлял, заглушая команду келевстов³. (7) С обеих сторон раздавались громкие призывные крики келевстов, как этого требовала их должность и собственное рвение в момент сражения. Так, афинянам келевсты кричали, что необходимо силой прорваться сквозь заграждения и ради благополучного возвращения на родину теперь или никогда ревностно взяться за дело. Сиракузянам же и их союзникам они указывали, что дело чести для них — не позволить афинянам ускользнуть и победой приумножить славу своего города. (8) Кроме того, и стратеги обеих сторон, заметив, что какой-нибудь корабль без необходимости плывет кормой назад, обращались к триерарху по имени и спрашивали: афиняне — не потому ли они плывут назад, что земля их злейших врагов им дружественнее, чем море, где они уже с давних времен тяжкими трудами обрели господство; сиракузяне же, обращаясь к своим, задавали вопрос: неужели они, прекрасно зная, что афиняне во что бы то ни стало стараются убежать, теперь сами обращаются в бегство от них, бегущих.