История

69. После такого увещания, обращенного к воинам, сира-кузские военачальники и Гилипп, видя, что афиняне производят посадку, в свою очередь, немедленно посадили своих людей на корабли. В этот момент, когда эскадра была уже почти готова выйти в море, Никий, осознав близость великой опасности, потерял голову: ему казалось, как это бывает с людьми в критических положениях, что у афинян не все еще готово и то, что следовало бы сказать людям, еще не досказано. Он вызвал снова всех триерархов кораблей и обратился к каждому в отдельности, называя по имени и отчеству, с упоминанием его филы. Напоминая каждому, кто уже ранее чем-то отличился, о его прежних заслугах, Никий увещевал его и на этот раз не изменить своей славе, а тех, кто имел знатных предков, — не посрамить отеческой доблести. Он убеждал их также вспомнить об отечестве, где люди наслаждаются свободой и где каждому дана возможность устроить свою частную жизнь независимо. Говорил он и о многом другом, что обычно говорят в подобном положении, не беспокоясь о том, что его слова — о женах и детях и об отеческих богах — покажутся общеизвестными фразами, какие людям в таких случаях назойливо повторяют, считая их полезными в момент замешательства. Высказав воинам все, что считал самым необходимым (хотя и недостаточным), Никий двинулся с сухопутным войском к побережью, растянув свою боевую линию как можно больше, чтобы этим поддержать дух своих людей на кораблях. Демосфен же, Менандр и Евфидем (которые вступили в командование эскадрой)¹ покинули лагерную стоянку и немедленно поплыли к заграждению гавани² и к оставленному проходу с намерением прорваться силой.

1 Ср. VII16,1.

2 VII59,3.