История

81. На Самосе¹ вновь избранные военачальники, особенно Фрасибул, всегда придерживавшийся такого мнения, считали необходимым возвратить Алкивиада из изгнания². Наконец Фрасибулу удалось склонить большинство народного собрания к возвращению Алкивиада, даровав ему специальным постановлением полное прощение. После этого Фрасибул переправился на материк к Тиссаферну и проводил Алкивиада на Самос. Он видел единственный путь спасения в том, чтобы склонить Тиссаферна перейти от пелопоннесцев на сторону афинян. На созванном затем народном собрании выступил Алкивиад. Он сначала горько жаловался на свою жестокую участь изгнанника; затем в пространной речи изложил положение дел, стараясь внушить воинам немалые надежды на будущее. При этом Алкивиад сильно преувеличивал свое влияние на Тиссаферна. Прежде всего он старался внушить страх олигархам в Афинах и добиться скорейшего роспуска тайных обществ³. Затем он хотел возвыситься в глазах войска на Самосе, поднять его дух и внушить доверие к себе и, наконец, насколько возможно, испортить у пелопоннесцев отношения с Тиссаферном и таким образом расстроить вражеские планы. В своей похвальбе Алкивиад уверял, что Тиссаферн обещал ему (если афиняне заслужат доверие) всегда содержать афинское войско, пока у него самого останутся хоть какие-то средства; готов якобы, если до того дойдет, продать ради афинян даже свою собственную постель; приведет финикийскую эскадру (которая стоит у Аспенда)⁴ на помощь афинянам, а не пелопоннесцам. Однако полностью довериться афинянам Тиссаферн может только тогда, когда Алкивиад, здравым и невредимым вернувшийся на родину, послужит за них порукой.

1 См. VIII 76,2.

2 VIII76.

3 VIII54,4.

4 Аспенд — город в Памфилии на р. Евримедонте.

82. Слушая подобные посулы, афиняне тотчас же избрали Алкивиада стратегом в товарищи к избранным прежде стратегам и поручили ему руководство всеми государственными делами. Теперь никто из них ни за что на свете не отдал бы неожиданно блеснувший им луч надежды на спасение и возможность отомстить «Четыремстам». Под влиянием речи Алкивиада воины были уже готовы, невзирая на близость врагов, тотчас плыть со всем флотом на Пирей. Однако Алкивиад, несмотря на настоятельные требования со всех сторон, наотрез отказался плыть в Пирей, чтобы не оставлять ближайших врагов в тылу. Избранный теперь стратегом, говорил он, он должен прежде всего отправиться к Тиссаферну для переговоров о ведении войны. Сразу же после этого собрания Алкивиад уехал, желая создать у воинов на Самосе впечатление, что он во всем действует заодно с Тиссаферном, а тому дать понять, что теперь как стратег он может оказать ему услугу или причинить вред. Так Алкивиад сумел устрашить Тиссаферна афинянами, а афинян — Тиссаферном.

83. Между тем у пелопоннесцев в Милете, узнавших о возвращении Алкивиада, еще усилилась неприязнь к Тиссаферну, которому они уже давно не доверяли. Ведь со времени нападения афинян на Милет Тиссаферн, видя, что пелопоннесцы не решаются дать бой афинской эскадре¹, стал гораздо более скудно платить жалованье экипажам их кораблей. А теперь эта старая вражда превратилась в ненависть. Как и прежде², воины собирались на сходки и выражали свое недовольство. Причем не только рядовые воины и гребцы, но и некоторые люди более высокого положения жаловались, что никогда не получают содержание полностью, да и платят-то очень мало и нерегулярно. И если не будет решающей битвы или их не переведут в другое место с обеспеченным пропитанием³, то воины дезертируют с кораблей. Виноват же во всем этом, по их словам, Астиох, который из личной корысти угождает Тиссаферну.

1 VIII 79, 5.

2 VIII 78,1.

3 Именно к Фарнабазу.

84. Между тем, пока воины выражали так свое недовольство, поведение Астиоха подало повод к бурному возмущению. Сиракузские и фурийские матросы, в большинстве люди свободные, более дерзко и настойчиво стали требовать уплаты жалованья. Астиох отвечал им довольно надменно с угрозами и даже поднял палку на Дориея1, который вступился за своих людей. При виде этого воины, как настоящие моряки, бросились на Астиоха, чтобы избить его. Однако Астиох, вовремя заметив угрожающую опасность, успел бежать к какому-то алтарю, где и нашел защиту. Так ему удалось спастись, а мятежники разошлись. Милетяне, также недовольные Тиссаферном, внезапно напали на укрепление, построенное им в Милете², захватили его и изгнали оттуда гарнизон. Этот поступок одобрили и остальные союзники, особенно же сиракузцы. Однако Лихас³ был недоволен этим и заявил, что милетянам, как и всем остальным подданным царя, следует безропотно подчиняться умеренным требованиям Тиссаферна и всячески угождать ему, вплоть до благополучного окончания войны. Поведение Лихаса как в этом, так и в других подобных случаях вызвало раздражение милетян и впоследствии, когда он заболел и умер, они не позволили похоронить его в Милете там, где хотели лакедемоняне.