История

39. Уже Пизон, напуганный нарастающим грохотом восстания и доносившимися к нему со всех сторон криками, вернулся к Гальбе, который успел тем временем выйти из дворца и приближался к Форуму; уже принес неутешительные вести императору Марий Цельз, а окружавшие Гальбу все еще не могли решить, что делать: одни советовали вернуться на Палатин, другие попытаться захватить Капитолий119, большинство - занять ростры120. Как бывает обычно, когда советы дают люди, охваченные горем и смятением, многие настаивали на своем только из духа противоречия, и лучшими казались те меры, время для которых было уже упущено. Говорят, что Лакон тайком от Гальбы начал подстраивать убийство Тита Виния, - может быть, он надеялся смягчить солдат, если Виний понесет заслуженную кару, или считал его сообщником Отона, то ли, наконец, был движим личной к нему ненавистью. Гальба по-прежнему не мог остановиться на каком-либо решении: поздний час, непривычная обстановка, боязнь, что резня, раз начавшись, окончательно лишит его контроля над положением, лишь способствовали его неуверенности. Беспрерывно прибывали перепуганные гонцы, приближенные императора разбегались, на глазах ослабевал пыл даже тех, кто сначала был полон бодрой уверенности и выказывал твердость духа.

40. Под напором мечущейся толпы Гальбу кидало от одной базилики121к другой, от одного храма к другому, и зрелище, которое открывалось перед переполнявшими их людьми, вселяло ужас. И зажиточные граждане, и бедняки, с растерянными лицами, не произнося ни слова, напряженно прислушивались. Шума не было, но не было и спокойствия, - царило молчание, какое обычно сопутствует великому страху и великому гневу. Тем не менее Отону доложили, будто чернь вооружается. Он приказывает немедленно выступить и предупредить опасность. И вот римские солдаты, словно бы они спешили изгнать Вологеза или Пакора с древнего престола Аршакидов122, а не убить своего старого и безоружного императора, разбрасывают толпу, отталкивают сенаторов и, потрясая оружием, на всем скаку123врываются на Форум. Ни вид Капитолия, ни грозно высящиеся со всех сторон храмы, ни уважение к принцепсам, бывшим и будущим, не в силах остановить их.

41. Завидев приближающихся вооруженных преторианцев, знаменосец отряда, охранявшего Гальбу (говорят, это был Атилий Вергилион), сорвал с древка изображение императора124и бросил его на землю. Это значило, что армия целиком перешла на сторону Отона; Форум мгновенно опустел; народ разбежался; преторианцы с дротами в руках преследовали тех, кто замешкался. Носильщики императора дрожали от страха - возле бассейна Курция125Гальба вывалился из носилок и покатился по земле. Последние слова Гальбы передают по-разному те, кто ненавидел его, и те, кто им восхищался. Одни утверждают, что он молил объяснить, в чем его вина, и просил даровать ему несколько дней жизни, дабы успеть раздать солдатам деньги. Большинство же рассказывает, что он сам подставил убийцам горло со словами: "Делайте, что задумали, и убейте меня, если так нужно для государства". Впрочем, убийцам было все равно, что он говорит. Кто именно убил его, в точности неизвестно. Одни называют ветерана Теренция, другие - Лекания; чаще же всего приходится слышать, что меч в горло Гальбы погрузил солдат пятнадцатого легиона126Камурий. Остальные изрезали ему ноги и руки (ибо грудь принцепса была закрыта панцирем) и, движимые дикой злобой, нанесли еще множество ран уже мертвому обезображенному телу.

42. Затем солдаты набросились на Тита Виния. И тут тоже в точности неизвестно, действительно ли у него от испуга перехватило горло или он успел крикнуть, что Отон не велел его убивать. Последнее он мог придумать со страха, но не исключено, что тем самым он признал свою причастность к заговору. Жизнь его, да и вся его дурная слава делают очень вероятным, что он был соучастником того самого заговора, который и возник-то из ненависти к нему. Он упал возле храма божественному Юлию127от первого же удара, который пришелся ему под колено, и тут же легионер Юлий Кар пронзил его насквозь.