История афинской демократии

В то время как Клисфен проводил свои реформы, молодой афинской демократии пришлось выдержать тяжелую борьбу одновременно с несколькими внешними врагами, с целой коалицией – со Спартой, Беотией, эвбейской Халкидой, островом Эгиной. Вражда Спарты понятна: Спарта не могла сочувствовать торжеству демократии; она поддерживала аристократию. Притом спартанский царь Клеомен горел желанием отомстить за свой позор, за свою капитуляцию. Столкновение с Беотией произошло из-за Платей, беотийского города, находившегося у границы Аттики, теснимого фиванцами и нашедшего себе покровительство в Афинах. Халкида и Эгина, близкие соседи Аттики, враждовали с Афинами из-за торгового соперничества и опасались их дальнейшего усиления.

Положение Афин, которым со всех сторон грозили враги, было тяжелое, даже критическое. Самому существованию их как независимого государства, казалось, угрожала опасность. Спартанцы и их пелопоннесские союзники под начальством царей Клеомена и Демарата находились уже у Элевсина; некоторые афиняне также примкнули к Клеомену. К счастью для Афин, в среде пелопоннесцев обнаружился разлад: Демарат и коринфяне не хотели идти дальше и оставили Клеомена, который после этого вынужден был отступить. А над теми афинянами, которые перешли было на сторону неприятеля, в Афинах произнесен был смертный приговор, их имения конфискованы, дома разрушены, имена их, как изменников, начертаны на медном столпе, поставленном в акрополе. Все дальнейшие старания Клеомена и Гиппия, явившегося в Спарту, ни к чему не привели: вследствие оппозиции союзников мысль о новом походе против Афин была оставлена. Между тем афиняне со своей пехотой одерживают победу над беотийцами, в тот же день переправляются на остров Эвбею и наносят поражение халкидянам с их всадниками. Халкидяне должны были уступить плодородное Лелантское поле, из-за которого они некогда боролись с Эретрией, и здесь афиняне отвели участки нескольким тысячам своих поселенцев, клерухов. Что касается войны с Эгиной, то она затянулась надолго.

Эта борьба с целой коалицией и торжество над внешними врагами способствовали упрочению молодой афинской демократии. Внешняя опасность сплотила афинян; многие из знатных фамилий искренне примирились с новым порядком. Благодаря этой опасности внутренняя борьба стихла на время, а демократия стала неразрывно связанной с независимостью и достоинством самого государства. Как смотрели следующие поколения на выдержанную Афинами борьбу, на значение для них свободы и равенства, показывают замечания Геродота (V, 78). «Так афиняне возросли в своем могуществе, – говорит «отец истории». – Не только из этого одного, но вообще явствует, какая хорошая вещь политическая свобода (исегория). Пока афиняне управлялись тиранами, они в военном деле не превосходили никого из своих соседей, а освободившись от тиранов, они стали далеко первые. Ибо, будучи подвластны тиранам, они были нерадивы, работая как бы на господина, а достигнув свободы, каждый стал стараться, работая для самого себя». Тут Геродот забывает, что уже при Писистрате внешнее могущество Афин было велико.

Между тем восстановления Гиппия в Афинах требует сатрап Сард, Артафрен[84], у которого афиняне просили было помощи. Вообще с востока надвигалась страшная гроза: близилось нашествие персов…

II. Расцвет

Эпоха Греко-персидских войн

Греко-персидские войны – один из моментов борьбы между Западом и Востоком, Европой и Азией, борьбы, которая Красной нитью проходит через последующую историю: вспомним покорение Востока Александром Македонским, нашествие арабов и крестовые походы, завоевание Балканского полуострова турками и войны с ними европейских государств и т. д.

Уже при Кире персы достигли берегов Малой Азии и подчинили себе находившиеся там греческие города. Но наступательное движение их на этом не остановилось. Как известно, древние монархии стремились стать «всемирными», все расширяясь и поглощая соседей. Одна за другой они рушатся, входя в состав новой, еще более обширной державы, пока процесс этот не закончился образованием колоссальной Римской империи, обнявшей все берега Средиземного моря, почти весь известный тогда мир, orbis terrarum…