История альбигойцев и их времени

Симон де Монфор, понимая всю трудность дела, усилил свое войско отрядами виконта нарбоннского. В его лагере была жена, недавно прибывшая из Франции и везде почетно встречаемая французами как будущая властительница Лангедока. Крепость была обложена со всех сторон; сам Симон стоял с запада, гасконцы с востока , нарбоннцы с севера, - а с юга был назначен штурм. Приготовили метательные машины. Особенно в этом деле отличились гасконцы; они изготовили особый по величине снаряд; камень, которым заряжали его, был невероятной тяжести; содержание артиллеристов, которые обращались с этим огромным сооружением, ежедневно стоило более 20 ливров. Эту диковинную машину Монфор взял к себе. Стрельба производилась первое время день и ночь.

Раз, когда уже первый жар крестоносцев остыл, и когда губительные действие машины несколько приостановились, ночью на воскресенье, осажденные незаметно сделали вылазку с пучками пакли и сухой соломы, подложили их к самой машине и зажгли ее. Удушливый густой дым распространился в воздухе и без того накалившемся от постоянной июльской жары. В лагере спали все, даже караулы; только один солдат вышел из палатки и, поняв, в чем дело, пронзительно закричал. В это самое мгновение копье, метко направленное, опрокинуло его мертвым на землю. Но некоторые уже успели проснуться и через минуту весь лагерь был на ногах; осажденные отступили; пламя успели потушить. Машина стала действовать по-прежнему; прочие неустанно поддерживали ее.

У осажденных недоставало припасов; они начали думать о переговорах. Граф Монфор отказался вести их от своего имени; так объявил он барону Вильгельмy при свидании с ним. Без совета и благословений папскнх легатов, а особенно аббата Арнольда, он ничего не предпринимал, ни на что не решался. Положение же аббата Сито было очень затруднительно; как крестоносец, он считал своей обязанностью отбить врагов Христа; как священник и духовное лицо, он не мог обречь смерти часть жителей Минервы. Арнольд предложил заключить письменную ка-питуляцию, но когда, условия со стороны барона были прочтены, легат не одобрил их и объявил возобновление военных действий. Арнольд настаивал на безусловной капитуляции, на выдаче всех еретиков - "верных" и "совершенных", которым обещал жизнь только на том условии, если они обратятся в католичество; самый замок легат предназначал Монфору; Вильгельму же обещал жизнь.

Замечательно, что в лагере крестоносцев были такие лица, которые считали очень снисходительными условия, предложенные легатом. Рыцарь Роберт де-Мовуазен душевно сожалел, что нечистым еретикам предлагают пощаду; он боялся, что они из страха согласятся на притворное отречение и тем избегнут костра, который уже давно был присужден им храбрым французом. Легат успокоил его, заметив, что бояться нечего.

"Я полагаю, что очень немногие из них обратятся", - сказал Арнольд [3_68].