История Александра Македонского

20. Между тем всадники, все благородного происхождения и ".-обенно близкие родственники Пармениона, как только распространился слух о пытках, которым подвергается Филот, опа-мясь древнего македонского закона, по которому родственники ммышлявшего убийство царя подлежат казни вместе с виновным, частью покончили с собой, частью бежали в горы и ггу-тьши. Весь лагерь был охвачен ужасом, пока царь, узнав об иом волнении, не объявил, что отменяет закон о казни родст-ичшиков виновного. 21. Трудно сказать, хотел ли Филот превратить свои мучения правдой или ложью, ибо один конец ожидает и сознавшихся в истине, и сказавших ложь. 22. Во всяком -лучае Филот сказал: «Вы знаете, как дружен был мой1 отец с

Гегелохом; я говорю о Гегелохе, погибшем в сражении. От него пошли все наши несчастья. 23. Когда царь приказал почитать себя как сына Юпитера, возмущенный этим Гегелох сказал: «Неужели мы признаем царя, отказавшегося от своего отца, Филиппа? 24. Мы погибнем, если допустим это. Кто требует, чтобы его считали богом, презирает не только людей, но и богов. Мы потеряли Александра, потеряли царя и попали под власть тирана, невыносимую ни для богов, к которым он приравнивает себя, ни для людей, от которых он себя отделяет. 25. Неужели мы ценой нашей крови создали бога, который пренебрегает нами, тяготится советами смертных? 26. Поверьте мне, и боги придут нам иа помощь, если мы будем мужественны. Кто отомстит за смерть Александра, предка этого царя, затем за Архелая и Пердикку? Он сам простил убийц своего отца!» 27. Так говорил Гегелох за обедом, а на заре следуюшего дня меня позвал отец. Он был расстроен и заметил, что я печален, ибо то, что мы услышали, взволновало нас. 28, Итак, чтобы узнать, говорил ли Гегелох в опьянении или по более важной причине, мы решили вызвать его. Он пришел и, повторив то, что сказал раньше, прибавил, что если мы решимся возглавить его замысел, он будет ближайшим нашим соучастником, если же мы недостаточно смелы, он скроет свои планы. 29. Пармениону план показался несвоевременным, пока был жив Да рий; ведь они убили бы Александра не для себя, а для врага. Но если Дария не будет, то в награду за убийство, царя его убийцам достанется Азия и весь Восток. Этот план был приня] и скреплен взаимными клятвами. 30. О Димне я ничего не знаю, но понимаю, что после моего признания мне не принесет пользы неучастие в его преступлении».

31. Но палачи, снова применив пытки и ударяя копьями пи его лицу и глазам, заставили его сознаться и в этом преступлс нии. 32. Когда же они потребовали, чтобы он рассказал о по рядке осуществления плана, он ответил, что они опасались, что Александр задержится в Бактрии, а его семидесятилетний отеи, возглавлявший большую армию и хранивший богатую казну, умрет и сам он, лишившись таких возможностей, не будет иметь повода убить царя. 33. Поэтому он торопился осуществить своп план, пока преимущество! было иа его стороне. Отец его к это му плану был непричастен, если они не верят, то хоть оп иг может больше терпеть пытку, он не отказывается от; нее. 34. По советовавшись, допрашивающие решили, что он сказал достаточ но, и возвратились к царю. Тот приказал огласить на следую щий день показания Фнлота и самого его принести, поскольку он не мог ходить. 35. Когда Филот признался во всем, ввели Де метрия, обвиняемого в участии в последнем заговоре. Он упор но отрицал с большой твердостью духа и выражением стойко сти в лице какие-либо преступные замыслы против царя и даже требовал и для себя, пыток. 36. Тогда Филот, смотря по сто ронам, заметил стоявшего рядом с ним некоего Калиса и подо

анал его к себе, а когда Калис, смутившись, отказался подойти к нему, Филот сказал: «Неужели ты допустишь, чтобы Демет-рий лгал, а меня снова пытали?» 37. Калис побледнел и потерял дар речи, и македонцы подумали, что Филот хочет оклеветать невинного, так как имя этого юноши не назвал ни Никомах, ни Филот во время пыткн. Но, увидев себя окруженным префектами царя, Калис признался, что они с Деметрием замышляли это преступление. 38. Тогда все названные Никомахом были по данному знаку побиты камнями, согласно отеческому обычаю. 39. Так Александр избавился от большой опасности, lie только смерти, но и ненависти, ибо Пармениона и Филота, его первых друзей, можно было осудить только при явных уликах виновности, иначе возмутилась бы вся армия. 40. Итак, впечатление этого дела было двоякое: пока Филот отрицал спою вину, казалось, что пытки слишком жестоки, а после свое-Го признания он не вызвал сострадания даже,у своих друзей.

КНИГА VII

ГЛАВА 1