История Александра Македонского

сти, если бы не опасался, как бы ты не подумал, будто я хочу Льстивой, речью искупить свое прежнее злословие.) 22. Впрочем, «ели кто и услышал какие-либо грубые слова твоего воина, утомленного походом, или испытывающего опасности сражения, Или больного и залечивающего раны в палатке, то своими подвигами мы заслужили, чтобы ты отнес эти слова за счет обстоятельств, а не за счет нашей воли. 23. Когда: случается какое-либо несчастье, все бывают виновны; мы готовы тогда наложить №) себя руки, хотя1 и нет у нас ненависти к себе; если родители Повстречаются с детьми, и те им неприятны и ненавистны.

Напротив, когда нас осыпают дарами, когда мы возвращаемся обремененные наградами, кто может нас вынести? Кто мо-tjKCT сдержать порывы нашей радости? 24. И негодование и ве-Ьелье у воинов не имеют границ. Мы поддаемся порывам страстей. Порицаем ли мы или хвалим, сострадаем или негодуем — [Ice под влиянием, настроения. То мы хотим идти в Индию! и к берегам океана, то вспоминаем о жеиах, детях и родине. 25. Но :1*ысли и слова собеседников прерывает сигнал трубы: все мы бежим в свои ряды, и весь гнев, накипевший у нас в палатках, .Мы обращаем иа головы врага. О если бы и вииа Филота состояла только в одних речах!»

26. «Но вернусь к тому, в чем нас обвиняют. Я не стану отрицать дружбу, какая у нас была с Филотом, и признаю, что мы извлекли из нее для себя большую пользу. 27. Но что же ты удивляешься, что мы почитали сына Пармениона, которого ты пожелал сделать самым близким к себе лицом? Ведь и Филот превзошел положением почти всех твоих друзей. 28. Клянусь ногами, ты сам, царь, если хочешь услышать правду, виновен в опасности, угрожающей всем нам. Кто другой, как не ты, заставлял желавших понравиться тебе обращаться к Филоту? По его рекомендации мы поднялись до такой ступени твоей чружбы. Он был твоим приближенным: его милости мы добивались, его гнева боялись. 29. Не клялись ли все мы, твои под-i.чиные, чуть ли не повторяя вслед за тобой твои слова, что бу-и'м иметь общих с тобой врагов' и друзей? Связанные этой священной клятвой, могли ли мы отстраняться именно от того, кого и| предпочитал всем остальным? 30. Итак,, если это является преступлением, то во всем войске ты мало найдешь невиновных; i готов поклясться, что даже никого. Ведь все желали быть Фузьями Филота, но не все могли этого достичь. Если ты ие ппдишь разницы между соучастниками по, преступлению и фузьями, ты ие сможешь отличить друзей от тех, кто только осел ими стать. 31. Как же доказывают наше соучастие в его смысле? Как я думаю, именно тем, что накануне раскрытия и'овора Филот беседовал с нами дружески и без свидетелей, I, правда, не мог бы оправдаться, если бы в тот день в чем-либо нарушил течение, своей прежней жизни и свои привычки. Мели же в тот роковой день мы вели себя как обычно, то наши привычки должны освободить нас от подозрений».