История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный

Считается, что свои знания Фулканели передал французскому алхимику Эжену Канселье (1899–1982). Он утверждал, что воспользовался философским камнем, который ему подарил великий златодел, и провел успешную трансмутацию. Канселье полагал, что благодаря эликсиру родившийся в 1839 г. Фулканелли до сих пор живет, но скрывается от любопытных глаз. Ученик Канселье, Клод д'Иже (1912–1964), известен многочисленными книгами об алхимии, в том числе популярными антологиями златодельческих текстов. Вдохновляясь книгами д'Иже, в 1973 г. британский писатель и музыкант Станислас Клоссовски де Рола (р. 1942) выпустит один из первых иллюстрированных сборников на эту тему под названием «Алхимия: тайное искусство» — что-то среднее между алхимическим трактатом и академическим сочинением. В нем он продолжит традицию Фулканелли и опишет изображения из попавшейся ему средневековой книги под видом алхимических (и даже использует их для обложки своей книги). К примеру, де Рола приводит изображение «Госпожи алхимии», окруженной павлинами, символизирующими одну из стадий opus magnum (9). На самом деле эта миниатюра — вовсе не из алхимического трактата, но из труда, посвященного интерпретации древнегреческих мифов. В V в. живший в Африке вандальский мифограф Фабий Планциад Фульгенций написал на не очень хорошей латыни об «истинном», т. е. христианском смысле древнеримских мифов. В Средневековье, примерно в 1330 г., английский писатель по имени Джон Ридвол создает иллюстрированную адаптацию затянутого труда Фульгенция. На таинственных иллюстрациях он рисует все, что описывал мифограф, в данном случае — богиню Юнону, с ее самыми распространенными иконографическими атрибутами — павлинами. Из-за нехватки литературы об алхимической иконографии сборник де Ролы превратился в основной источник в руках исследователей алхимии, и ученые принимали за настоящие исторические сведения собственные алхимические теории писателя. Так произошло с советским пионером истории златоделия Вадимом Рабиновичем (1935–2013), который дословно позаимствует неверно проинтерпретированные в алхимическом ключе изображения Фульгенция из книги де Ролы для своей монографии «Алхимия как феномен средневековой культуры» 1979 г. Так древняя традиция продолжила жить даже в СССР времен застоя.

Веря теории алхимии и продолжая ее в современности, златоделы-традиционалисты наравне с другими приумножали знание о королевском искусстве. Неудивительно, что в эпоху, когда трансмутацию практиковало так много разных людей, алхимия вскоре стала известной и даже популярной среди интеллигенции. Но произошло это не из-за неоалхимиков и даже не из-за их многочисленных публикаций, раскрывавших секреты златоделия. Увлечение древней наукой, казалось бы, в 1920-е ставшее привилегией оккультного подполья, проявило себя в неожиданных кругах.

Психоанализ: трансформация души

Параллельно с учеными, заинтересованными новейшими открытиями оккультистами, традиционными златоделами и авантюристами, ищущими легкие способы добыть золото, в XX в. существовало другое, не менее мощное интеллектуальное движение, использовавшее алхимию в своих целях. Вот только алхимию оно определяло как духовную практику и не интересовалось превращением металлов, столь важным для атомных златоделов. Этим движением была психотерапия, начало которой положило распространение по Европе оккультной науки, месмеризма.

Наблюдая за опытами Месмера, многие ученые предпринимают попытку разработать научные теории гипноза и словесного внушения. Эти способы сперва используются для лечения больных в психиатрических клиниках вместе с такими спорными техниками как металлотерапия, пока французский психиатр Жан Мартен Шарко (1825–1893) не пытается применить гипноз для лечения истерии и неврозов, тогда не считавшихся психическими заболеваниями — их он объявляет вредными перманентными гипнотическими состояниями. Шарко называет самовнушением и истовую веру, которая в прошлом часто приводила к внезапным исцелениям — при помощи святых или их мощей, икон или молитв. В 1885 г. Шарко впервые встречается с молодым Зигмундом Фрейдом (1856–1939), который сразу же стал его учеником. Вскоре Фрейд разрабатывает свой собственный метод психотерапии — психоанализ, который постепенно становится не только методом лечения, но и определенным мировоззрением, инструментом философского и культурологического анализа. Психоанализ предполагал, что большая часть человеческого опыта кроется в бессознательном, поэтому непроработанные проблемы и неосознанные влечения могут привести к возникновению невроза. Соответственно, нарушения психики можно было излечить при участии психоаналитика, который помогал пациенту осознавать некоторые аспекты бессознательного, например, через интерпретацию сновидений или восстановление подавленных воспоминаний о травматическом событии.