История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный

Материю людскую образуем,
Ее в реторте замуруем,
И тщательно дистиллируем,
Все дело нам тихонько удалось.

Перевод Афанасия Фета.

Если перевести Гёте более буквально, с соблюдением алхимической терминологии, которую он употребил для этого отрывка, получится следующее:

Неспешно массу человека скомпонуем,
В колбе залутумируем [запечатаем при помощи особой глины],
И тщательно когобируем [многократно перегоним],
Тут и готово дело в нашей келье.

Перевод Сергея Зотова.

Гомункул, над созданием которого европейские алхимики бились со времен псевдо-Арнольда из Виллановы, позаимствован Гёте из сочинений Парацельса. Ученый упоминал рецепт создания гомункула из спермы человека, запечатанной в колбе и помещенной в навоз для поддержания тепла. Кормить готового гомункула нужно было человеческой кровью, и когда он вырастал, то мог дать ответы на сокровенные вопросы алхимика о философском камне, подобно бронзовым головам, что якобы изготавливали средневековые златоделы. Эта сцена была воспроизведена во многих изданиях, и особенно удалась немецкому художнику Энгельберту Зейбертцу (69).

Рис. 69

Знаменитый писатель и философ Готхольд Эфраим Лессинг (1729–1781), как и Гёте, читал Парацельса и считал его истинным изобретателем магнетического лечения, месмеризма (см. здесь), который он высоко ценил. По этой же причине Лессинг часто цитировал парацельсовские изречения по поводу природы магнитов. Возможно, он проводил долгое время за штудированием его рукописей в Вольфенбюттеле, где с 1770 г. долгое время работал библиотекарем.

В этот же период целая когорта авторов-романтиков заинтересовалась темой алхимии. К примеру, в сказке братьев Гримм «Дух в бутылке» 1815 г. бедный студент находит под деревом колбу, в которой запечатан дух по имени Меркурий. Освободив Меркурия, в награду он получает лоскут, который способен заживлять раны и превращать железо в серебро. Благодаря подарку духа, студент становится богатым человеком и знаменитым врачом. Эта сказка соединяет в себе сразу несколько алхимических мотивов: философский камень, который и лечит, и делает состоятельным; всемогущество Меркурия, здесь представленного в виде гомункула в колбе; и советы гомункула, приводящие к обогащению. Некоторые исследователи считают вдохновленными алхимией и другие сказки Гримм, например, «Румпельштильцхен», где девушка превращает солому в золото при помощи таинственного карлика. Тем не менее, этому имеется мало подтверждений, а мотив внезапного обогащения присутствует во многих сказках мира и не обязательно связан с златоделием.

В наследии писателя Эрнста Теодора Амадея Гофмана (1776–1822) встречается, пожалуй, больше алхимических аллюзий, чем во всех текстах других немецких романтиков. Необходимо отметить, впрочем, что помимо гениальной прозы, Гофман писал замечательные оперы. Он был одним из величайших и новаторских композиторов своей эпохи, а также инженером, который собственноручно изготовлял для постановок машины для спецэффектов. В то же время, самая «алхимическая» его опера, «Ундина» (1814), была написана не им самим, но положена на либретто другого немецкого романтика — Фридриха де ля Мотт Фуке, прославившегося одноименной повестью. Благодаря невероятным декорациям Карла Фридриха Шинкеля (70), на которых мы видим изображения духов воды, опера была обречена на успех и вошла в историю как одна из самых значительных романтических постановок.

Рис. 70