История американской культуры

Было организовано мощное психологическое давление на американский народ с целью изменить его восприятие мировых событий, дать власть тем деятелям, которые обещали «ликвидировать бессилие» Америки в неоконченной «холодной войне». Второй психологический прием, примененный сторонниками Рейгана, – широковещательное утверждение о том, что возникла якобы опасность разрыва в уровнях стратегических вооружений между США и СССР. По их мнению, если позволить обстоятельствам развиваться своим путем, то возникнет «окно уязвимости» – и США проиграет советской военной мощи. Дальнейшая пассивность, утверждали они, приведет к быстрой потере Соединенными Штатами престижа мирового лидера, ответственной державы, покровителя своих союзников. США проиграют «холодную войну».

Были поставлены четыре крупные задачи:

– В экономике был выдвинут ряд инициатив, получивших название «рейганомики» (нахождение резервов американской экономики, стимуляция американского экономического потенциала). В инаугурационной речи Рейган поклялся крепить экономическую мощь США и, перефразировав знаменитые слова Уинстона Черчилля, заявил, что не для того дает клятву, чтобы председательствовать при распаде сильнейшей экономики мира.

– Во внешней политике был осуществлен отход от картеровской «уважительности» к союзникам, произошел поворот к идее «опоры на собственные возможности». Ради достижения американского превосходства администрация Рейгана пыталась возродить ожесточение холодной войны до степени двусторонней поляризации мира.

– Не следует излишне полагаться на понимание, благожелательность и склонность к сотрудничеству внешних сил. Можно использовать помощь союзников, но следует видеть в этом лишь вспомогательный фактор: у союзников немало эгоистических интересов, и прежний опыт говорит, что в решающих испытаниях они предпочитают отсидеться в стороне (Корея, Вьетнам, Ближний Восток и т. п.). Можно идти по пути договоренностей с потенциальными противниками, но нельзя на этих договоренностях основывать глобальную политику страны.

– Военно-политическая мощь США огромна, но для ее активизации требуется ослабить сдерживающий «вьетнамский синдром». Нужно, чтобы нация поверила во всемогущество своей страны, до Вьетнама никогда не знавшей военных поражений. Рейган заявлял, что эра сомнений в собственных силах для Америки должна быть окончена. Американцы снова должны захотеть быть первыми, и правительство действует, стремясь восстановить уверенность в американском лидерстве посредством более энергичной защиты национальных идеалов и интересов. Увеличение доли военных расходов в валовом национальном продукте всего лишь на 2–3 % позволит обновить стратегические силы и вернуть военно-морскому флоту возможности контроля над мировым океаном, модернизировать контингент обычных сил. Согласие на паритет с СССР толковалось как пораженчество. Переговоры с Советским Союзом можно действенно вести лишь по завершении «броска» в стратегических вооружениях, что практически означало – через несколько лет.

Эти постулаты легли в основу курса администрации Рейгана (1981–1989). Правые силы в США заявили о своей готовности еще один раз воспользоваться «историческим шансом» Америки: полагаясь на мощь страны, попытаться возобладать в «холодной войне». Руководство США выдвинуло программу базовых стратегических целей, достижение которых должно было привести к укреплению позиций США в мире в целом. На протяжении 1980-х годов идеология «холодной войны» получила значительное распространение среди американского населения; произошла потеря политических позиций у традиционного северо-восточного истэблишмента, более умеренного в выражениях национальных устремлений.

Земное искусство и неоконсерватизм

Архитекторы возглавили движение по обновлению облика страны, Джон Перро говорил, что ему и его коллегам надоели холод площадей и монотонная череда небоскребов. Подобный протест становился все более громким. Повсюду обсуждалась книга Джейн Джекобе «Смерть и жизнь великих американских городов» – страстный призыв возвратиться к прежней городской жизни с ее социальным и профессиональным многообразием, человеческим общением на улицах, мешаниной старых и новых домов, Архитектура больше, чем живопись и скульптура, обнажила самоотрицание ультрамодернизма. Теперь художникам предлагали вернуться назад, а архитектура первой «раскололась» на модернизм и постмодернизм.