История Андрея Петрова

На улице началась настоящая весна. Солнце слепило прохожих, заставляя щуриться в неискренних, но приветливых улыбках. Тротуары почти полностью избавились от грязных луж, обнажив большие трещины в черном смоляно-гравийном покрытии асфальта, как всегда бывает после сильных морозов. Андрей был одет в черный приталенный костюм, классические туфли и легкое модное пальто. Девушки, идущие навстречу, приветливо улыбались и даже оборачивались. Безусловно, ему это льстило, да и как это может не нравиться?! Все мы тем и заняты каждый день, чтобы понравиться как можно большему количеству людей. Андрей обходил небольшие лужи, боясь испачкать начищенные до блеска туфли, хоть ему и хотелось взять и рвануть вперед, шлепая по этим самым лужам, насколько сил хватит, как в детстве, когда внешний вид твоих ботинок в списке приоритетов стоял на последнем месте под номером сто девяносто семь.

Пройдя пару кварталов, Петров замедлил шаг. Дом Инны находился совсем рядом, до запланированной встречи было еще целых двадцать минут. Он свернул на небольшую, узкую улочку, где в маленьких магазинчиках обычно торговали парфюмерией для пенсионеров и психически больных, а чуть дальше стояли продавцы цветов («голландская розочка по сто рублей», «шикарные пионы», «возьмите лучше все сразу, я уступлю»). Нет ни одной девушки на свете, не любящей цветы, подумал Андрей. Это единственное, в чем может быть уверен мужчина, говоря о женщинах. На полках павильона было столько букетов и композиций, что буквально рябило в глазах. Маленькие тонкие стебли с торчащими пестрыми головками вперемешку с зелеными ветками; огромные тюльпаны, розы всех видов от ярко-белых до пугающих черных, а также несколько десятков растений, названия которых нормальному человеку не осилить никогда. Петров растерялся. «Наверное, все же розы, – подумал он. – Только какие?» Девушка-продавец, узнав, что он идет на свидание, растаяла, сразу стала моложе и приветливее (если ничего не купите, обернитесь – молодость уходит тут же).

– Вот бы всем таких мужчин, – сказал она. – Возьмите розы, белые, это «нежность» значит.

«Это нежность значит», – повторил про себя Андрей и протянул пятитысячную.

Он вернулся обратно, на оживленную широкую улицу, только теперь с большим букетом в руке. Тридцать три торчащие белые головки свежих красивых цветков качались в такт попутному ветру, уныло посматривая на ботинки Петрова. Андрей улыбался прохожим, сам не понимая, почему и зачем. С одной стороны, что тут такого: ну идет себе молодой мужчина с розами, с другой – Петров прекрасно понимал, что в таком случае никогда твои движения не буду выглядеть естественно и непринужденно: волнение, румянец на щеках, немного округлившиеся глаза – все говорит о том, что он явно не в своей тарелке или похож на влюбленного кретина.

Во внутреннем кармане пиджака завибрировал телефон. Бж-ж-ж, бж-ж-ж, потом еще и еще. «Наверное, Инна, – подумал он. – Хотя, странно, не похоже это на поведение девушки на первом свидании». Андрей достал телефон, на экране светилась гордая надпись: «Саша Штейн», под ней их единственная совместная фотография (та единственная, где они оба трезвые).

– Как же ты не вовремя! – сказал Андрей, переложив букет в правую руку.

– Это как сказать! Тебе никто не звонил еще?

– Я тут иду и улыбаюсь всем подряд, в руке у меня огромный букет роз, и как ты думаешь, мне интересно, звонил мне кто-нибудь или нет?! Сань, самое время задавать идиотские вопросы!

– Любовь, старик, это хорошо, но сейчас… Выкидывай свой букет и срочно поезжай ко мне, Андрюха, я не шучу, прямо садись в такси и ко мне. Хотя нет, цветы оставь. Цветы – они всегда в тему, – сказал Штейн и отключился.

Тут же солнечный погожий денек превратился в обычный серый день, похожий на оторванный листок старого календаря. Солнце, как по команде, зашло за тучи, и теперь лица прохожих вновь стали как прежде: унылыми, серыми и безжизненными. Андрей, в который раз убедился, что человек не вправе думать, будто он сам лепит свою судьбу. Именно из-за таких мелочей эта самая жизнь и превращает вполне нормальных людей в непонятных существ, которые до конца дней только и делают, что удивляются очередному подарку судьбы. Чаще плохому подарку, разумеется. Петров почти уже набрал номер Инны, чтобы извиниться, но в последний момент убрал большой палец правой руки с окошка «вызов». «Что я ей скажу? Извини, как раз за пять минут до заветного часа у меня появились срочные дела. Какой нормальный человек поверит в это?! Я бы, – продолжал Андрей рассуждать, – подумал, что надо мной издеваются. Если и говорить подобное, то как минимум за час, чтобы это не выглядело полным свинством». Вообще забавно получается: ему самому ехать никуда не хочется, плюс он еще должен придумывать себе и девушке внятное объяснение, почему же все произошло именно так!