История античного театра

Язык его пьес — это разговорный аттический язык со всеми его грубыми, но сочными остротами и каламбурами. Чтобы придать большую сценическую выразительность речи действующих лиц, Аристофан постоянно употребляет в своих комедиях уменьшительные слова, распространенные в разговорном языке, гиперболы (когда в «Лягушках» Дионис спрашивает Геракла, хотелось ли ему когда-нибудь каши, тот восклицает: «Да, десять тысяч раз в жизни», ст. 63), плеоназмы, вроде нашего «один-единственный », и т. д.

В комедиях Аристофана постоянно встречаются клятвы, ругательства и проклятия — обращенные частью к самому себе, гораздо чаще к другим лицам — и разного рода непристойные выражения, бывшие принадлежностью простонародной речи. Чрезвычайно удачно использует Аристофан и разные жаргоны — солдатский, морской, рыночный и другие.

Комедии Аристофана пользовались громадным успехом у афинской демократии, злым критиком которой он выступал. Трудно предположить, чтобы афинян пленяло одно только комедийное мастерство поэта. Очевидно, что-то нравилось им и в его политических высказываниях.

Хотя в целом Аристофан далеко не всегда беспристрастный судья афинской демократии своего времени, отдельные стороны его сатиры имели положительное общественное значение. Необходимо помнить о том, что Аристофан пишет уже в тот период, когда симптомы разложения этой демократии стали совершенно ясными.

Аристофан верно подмечает ряд отрицательных явлений того времени: рост власти денег, разложение в связи с этим прежнего политико-морального единства полиса, явления паразитизма в связи с расширением рабовладельческого хозяйства. На фоне всех этих явлений возможны были такие факты, как казнокрадство, подкуп, грубая лесть демагогов народу, эксплуатация афинских союзников и многое другое. Однако, правильно отмечая ряд отрицательных сторон современной ему действительности, Аристофан не может все же указать выхода из создавшегося положения.

Он хотел бы вернуть античный полис к начальному периоду его существования или по крайней мере ко времени греко-персидских войн, когда заложенные в нем противоречия не успели еще выявиться в полной мере. Но ведь в эпоху дальнейшего роста денежного хозяйства и крупного рабовладения невозможно было вернуться к начальному моменту развития полиса. Положительная программа Аристофана носит в себе, таким образом, черты утопизма, и, в общем, он оказывается гораздо более сильным в показе отрицательных явлений своего времени, а не в решении поставленных задач.

В последних комедиях Аристофана злободневная политическая сатира уже сильно смягчена и появляются кое-какие элементы чисто бытовой комедии. Ученые справедливо рассматривают эти пьесы как известный переход к средней комедии, занимавшейся пародированием мифов и изображением людей в их частной жизни.

Комедия Аристофана была самым тесным образом связана с современной ему жизнью. Отдельные намеки и политические выпады, обильно рассеянные в его пьесах, представляли особенную прелесть для афинян-современников. Но это же обстоятельство в значительной степени затрудняло понимание Аристофана и снижало интерес к нему в последующее время. Его злободневные политические намеки позже либо совсем перестали пониматься, либо утратили ту степень остроты, какую они имели для современников драматурга.

К тому же последующие эпохи в силу социально-экономических условий были мало благоприятны для развития политической комедии: ни в эллинистических монархиях, ни в римской республике при господстве аристократического сената не могла появиться комедия, сколько-нибудь подобная политической комедии Аристофана. За Аристофаном сохранилась слава великого комедиографа, но непосредственного влияния его не ощущалось. Даже в эпоху Возрождения, когда постепенно начинает пробуждаться интерес к Аристофану, наибольшим успехом пользовался его «Плутос», лишенный злободневной политической сатиры.

Борьба за женщину. Флиак. Ваза

Серьезный и глубокий интерес к Аристофану возникает, в сущности, с конца XVIII в. Гёте обрабатывает «Птиц» Аристофана для постановки в Веймарском театре. Лессинг в «Гамбургской драматургии », решая вопрос о типичности характеров, приводит в качестве примера образ Сократа из «Облаков» Аристофана: «Под именем Сократа Аристофан хотел выставить смешным и подозрительным не одного Сократа, а всех софистов, занимавшихся воспитанием молодых людей. Его героем был вообще опасный софист, и он называл его Сократом только потому, что таким провозгласила Сократа молва»[197].

В XIX в. за Аристофаном упрочивается слава великого социального сатирика. Его творчество высоко ценилось русской революционно-демократической критикой. Для В. Г. Белинского Аристофан — «последний великий поэт Греции».