История античного театра

От этой пьесы дошло приблизительно 700 стихов, дающих достаточно полное представление о развитии действия. В ее основе лежит сюжет, к которому часто обращалась новая комедия: насилие над девушкой, подбрасывание ребенка и, наконец, признание его родителями. Молодой человек из зажиточной семьи Харисий оставил свой дом и молодую жену Памфилу. Он перебрался в дом приятеля и стал кутить там вместе со своими друзьями и прихлебателями, взяв к себе арфистку Габротонон. Действие пьесы развертывалось перед двумя загородными домами: домом Харисия и его друга. Отец Памфилы, Смикрин, приходит из города, обеспокоенный не столько разладом между супругами, сколько тем, что его зять, чего доброго, пропьет все приданое. Но Памфила ничего не говорит отцу о поведении Харисия, и Смикрин собирается уходить домой. В этот момент на сцену вбегают в сильном возбуждении два раба: пастух Дав и угольщик Сириек. За Сириском идет его жена с ребенком на руках (роль жены — без слов). Рабы о чем-то шумно спорят. Они выбирают Смикрина третейским судьей, — и тогда выясняется, в чем дело.

Оказывается, Дав нашел в лесу ребенка и при нем ожерелье и разные другие предметы. По просьбе Сириска Дав отдает этого ребенка ему. Но когда Сириек узнает, что при ребенке найдены были данные ему для его опознания вещи, он требует их себе: быть может, по ним удастся разыскать родителей ребенка. Но Дав отказывается отдать вещицы, говоря, что он вправе распоряжаться, как пожелает, своей находкой.

Смикрин решает дело в пользу Сириска: ему должно принадлежать все, что было подкинуто вместе с ребенком. Дав подчиняется решению третейского судьи, передает Сириску найденные при ребенке вещицы и с бранью уходит.

Сириек и его жена начинают рассматривать полученные предметы. Их внимание привлекает сделанный из железа позолоченный перстень, и они разглядывают его. В это время к ним подходит доверенный раб Харисия Онисим, который с удивлением убеждается, что перстень принадлежит его господину.

Он на время берет этот перстень у Сириска. Онисим вспоминает, что его хозяин потерял свой перстень во время ночного праздника Таврополий[234], в котором принимали участие и женщины. Дело ясное: очевидно, Харисий обесчестил на празднике какую-то девушку, которая и подобрала его перстень. Пока Онисим стоит в нерешительности, из дома выходит арфистка Габротонон.

Узнав о том, что вместе с подкидышем был найден перстень Харисия, она вспоминает одно происшествие, случившееся несколько месяцев тому назад на празднике Таврополий. Какой-то мужчина обесчестил молодую красавицу, отправившуюся гулять с подругами и отставшую от них. Габротонон узнала бы и теперь эту девушку. Но ведь точно не известно еще, действительно ли Харисий отец найденного младенца. Его перстень мог попасть к матери ребенка случайно.

Габротонон предлагает Онисиму на время отдать перстень ей. Она выдаст себя за мать ребенка и расскажет, что с ней случилось на Таврополиях. Если Харисий замешан в насилии, он вынужден будет сознаться. А между тем можно будет потом найти и настоящую мать. Габротонон надеется, что, оказав Харисию такую услугу, она добьется отпуска на волю. Она обещает Онисиму не забыть и его, когда найдут мать. После некоторых колебаний Онисим отдает кольцо Габротонон, которая сообщает Харисию за сценой, что родила от него ребенка. Но вот Габротонон, держа плачущего ребенка на руках, сталкивается с Памфилой и узнает в ней ту девушку, которая подверглась насилию на Таврополиях. В свою очередь и Памфила узнает Габротонон. Благодаря положенным при мальчике «приметам » Памфила убеждается, что найденыш — ее ребенок и что отцом его является Харисий. Габротонон открывает потом всю правду и Харисию, который бесконечно счастлив, что ребенок рожден от него. Приятели и собутыльники Харисия говорят о благородстве Габротонон, которая должна теперь получить вольную.

В этой комедии дана целая галерея характеров, взятых прямо из жизни. Несмотря на некоторый схематизм в изображении, перед зрителем проходят живые люди. Вот, например, Харисий: узнав об «обмане» жены, он отдаляется от нее, но все еще продолжает ее любить и держит Габротонон вдали от себя. А когда узнает, что сам совершил подобный же грех, в котором обвиняет жену, и стал отцом незаконнорожденного ребенка, то приходит к убеждению в своей несправедливости. Впрочем, в последнем пункте Менандр едва ли рисует взгляды современного ему общества: последнее довольно легко смотрело на подобные проступки со стороны мужчин, но отнюдь не склонно было прощать супружескую неверность женщинам.