Читаем История античной литературы полностью

Но с другой стороны, когда в западной историографии конца прошлого века был пересмотрен взгляд на греческую историю и многие начали всемерно превозносить заслуги Филиппа, особенно его сына Александра, Демосфена объявляли фанатиком, мечтавшим повернуть вспять колесо истории и сражавшимся за обреченное дело. Наше время позволяет критически отнестись к этим противоположным оценкам, лишенным исторической перспективы. Героическая жизнь и борьба Демосфена теснейшим образом связаны с историей его времени, и даже его совершенное ораторское искусство неотделимо от его личности.

Античные теоретики красноречия определяли стиль Демосфена как «мощный». В ранний период своей деятельности Демосфен испытал некоторое влияние Исократа, но затем выработал свою стилистическую манеру, всегда неразрывно связанную с содержанием его речи. Так, когда у Демосфена встречаются композиционно очень сложные и перегруженные фразы, они оправданы конкретной ситуацией и личным темпераментом оратора. Строгой соразмерности речевых периодов Исократа Демосфен противопоставляет удивительное богатство вариантов построения фразы, периода и отдельных речевых частей. Уже древние заметили, что Демосфен варьировал и объединял любые риторические стили. Они же указывали на особую ритмизацию его речей, щедрым помощником в которой оказывался свободный порядок слов в греческом предложении. Многие особенности стиля Демосфена, столь восхищавшие всех на протяжении веков, для нас уже неуловимы. Поэтому так важно собственное его высказывание: «Не слово и не звук голоса ценны в ораторе, но то, чтобы он сам стремился к тому же, к чему стремится народ, и чтобы он ненавидел и любил тех же, кого ненавидит или любит родина».

Среди многочисленных ораторов IV в., кроме названных, заслуживают упоминания два приверженца Демосфена и один его противник. Гиперид, ученик Исократа, был единомышленником Демосфена. В своей ораторской манере он пытался объединить Лисия и Демосфена. В конце XIX в. были обнаружены фрагменты 6 его речей, в высшей степени патетических, но лишенных силы и мощи Демосфена. Известный общественный деятель Ликург, демократ аристократического происхождения, судя по единственной сохранившейся речи, любил пользоваться поэтическими цитатами. В собрание речей Демосфена попали 3 речи Динарха, связанные с вышеупомянутым процессом Гарпала, в котором их автор выступал против Демосфена.

ФИЛОСОФИЯ

Вторая половина V и IV в. до н. э. ознаменованы широким распространением различных философских учений и школ и возникновением специально разработанной художественной формы для их изложения. Этой формой, рождение которой традиция связывала с именем Сократа, был жанр философского диалога — беседы или спора мудреца со своим последователем или противником. По свидетельству современников, сам Сократ никогда ничего не писал, а выступал с устными импровизациями, повсюду находя для себя аудиторию и пользуясь огромной популярностью в кругах аристократической олигархии, особенно ее молодежи.

В учении Сократа, известном благодаря его ученикам, завершился переход от натурфилософии к этике. По словам Аристотеля, Сократ занимался только этическими вопросами. Он объявил абсолютными этические принципы, провозгласив их центром нравственного сознания. Учение Сократа о сущности благочестия, справедливости и добродетели было направлено против полисного мировоззрения именно в то время, когда после частичной реставрации демократии в 403 г. много говорили о преимуществах конституции предков, о былых славных традициях Афин, и немалые усилия прилагались к воскрешению забытых празднеств, обычаев и идеалов. Однако никакими силами невозможно было воскресить прежний афинский полис не только времен марафонских событий, но даже периода афинской архэ Перикла. Крушение полисной солидарности и рост индивидуалистических тенденций наиболее полно выражены в философии Сократа. Поэтому в 399 г., когда афинский суд признал Сократа виновным в нарушении тех традиций, которыми поддерживались идейные основы полиса, он был приговорен к смерти.

Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное