История античной литературы

Зрители, для чистых нравов наша пьеса создана.
Нету в ней ни поцелуев, ни любовных сцен совсем,
Ни мошенничеств с деньгами, ни подкинутых детей,
Ни влюбленного, который похищает свой предмет.
Мало пишут пьес поэты, где б хороший лучшим стал.

(Пер. Я. М. Боровского)

В этих строках отражено отношение самого Плавта к тем традиционным сюжетам и темам, которые сам он постоянно использовал. Пьесы на эти темы, по его мнению, не способствуют воспитанию честных и высоконравственных граждан. В комедии же «Пленники» показаны благородные чувства раба и его хозяина, попавших в плен и помогающих друг другу вновь обрести свободу. Старик Гегион, у которого они находятся, купил их для того, чтобы обменять на своего сына, томящегося в плену в Этолии. Раб Тиндар притворяется свободным, а его хозяин Филократ разыгрывает роль раба. Мнимый Филократ уговаривает своего владельца отправить раба Тиндара в Этолию, чтобы с помощью отца Филократа разыскать сына Гегиона. После некоторого сопротивления Гегион соглашается, и Тиндар (на самом деле являющийся Филократом) благополучно уезжает. Однако оставшегося вместо него раба неожиданно разоблачают, и хозяин отправляет самозванца на мельницу. Парасит Эргасил, уже давно тщетно добивавшийся приглашения на обед, приносит Гегиону радостное известие о том, что в порт прибыл корабль, на борту которого находится Филократ с сыном Гегиона и раб, некогда похитивший у Гегиона другого его сына. На радостях Гегион поручает ему подготовить щедрое угощение, а сам бежит к гавани.

Комедия кончается, как обычно, веселым пиром. Вторым сыном Гегиона оказывается Тиндар, которого он с такой жестокостью отправил на мельницу. Тиндара немедленно приводят к отцу, и отец радуется возвращению обоих своих сыновей.

Главное внимание комедиографа сосредоточено в этой пьесе на взаимоотношении господина и раба. Раб готов претерпеть страдания ради молодого хозяина, а хозяин не бросает не произвол судьбы своего раба и возвращается, чтобы вызволить его из плена.

Раб Тиндар не ведет обычных для комедийных рабов интриг, но его благородство объясняется тем, что по своему происхождению он такой же свободный, как и его хозяин Филократ.

Сама тема, выбранная комедиографом, была, несомненно, животрепещущей для римлян, еще недавно ведших грозную войну с Карфагеном, во время которой сенат не раз обсуждал вопросы, связанные с обменом пленников. В комедии прославлялись верность слову и дружба, напоминавшая легендарную дружбу Ореста и Пилада, которым во время представления трагедии об Оресте римские зрители аплодировали стоя. Плавт хотел этой пьесой пробудить у римлян такие высокие нравственные чувства, которые, по его мнению, заслуживали гораздо больше внимания, чем традиционные в новоаттической комедии любовные и семейные темы.

Таким образом, Плавт, при всей своей зависимости от новоаттической комедии, оказывается глубоко оригинальным. Его комедиям еще чужда тонкость психологизации и бытовая тематика сама по себе. Творчество этого комедиографа связано не только с греческими источниками, но и с традициями италийского народного театра. Об этих связях свидетельствует и самый язык комедии — богатый и разнослойный, полный смелых словообразований, вульгаризмов, народных словечек и афоризмов. В этом отношении, хотя Плавт и не использовал комедию Аристофана, его пьесы в какой-то степени напоминают аристофановские.

Веселые, жизнерадостные комедии Плавта, написанные к тому же с великолепным знанием искусства сцены, неоднократно привлекали внимание театральных деятелей нового времени: их ставили в XV в. итальянские гуманисты, их переделывали для разнообразных театральных постановок такие выдающиеся драматурги, как Шекспир, Мольер, Лессинг и Гольберг. А. Н. Островский перевел комедию Плавта «Ослы» и восхищался силой комического таланта этого выдающегося римского поэта.

МАРК ПОРЦИЙ КАТОН

Со второй половины II в. до н. э., когда Рим вступает в полосу острой социальной борьбы, начинают бурно развиваться различные жанры прозы: появляется публицистика, мемуары, памфлеты, исторические монографии. К сожалению, огромная публицистическая литература Древнего Рима дошла до нас лишь в незначительных фрагментах.

На греческом языке написал в III в. до н. э. свою «Историю Пунической войны» Фабий Пиктор. Она была предназначена не столько для римлян, сколько для просвещенного эллинистического мира.

Последующие историки, так называемые младшие и средние анналисты (Гемина, Писон и др.), пишут уже на латинском языке. Однако от их произведений сохранились только фрагменты.