Читаем История античной литературы полностью

В первой половине VII в. до н. э. в Малую Азию вторглось с севера воинственное племя киммерийцев, опустошавшее все земли на своем пути. Каллин говорит о «пламени ярой войны», которое охватило все соседние города и приближается к Эфесу. Призыв к защите родины переходит далее в наставление: поэт противопоставляет почет и славу бесславию и позору, смерть неизбежна для всех, но лучшая смерть — гибель в бою за спасение отчизны, «за малых детей, за молодую жену». Примером поведения является идеальный образ доблестного воина. Этот воин «единый творит воинов многих дела», а для своего народа представляется живым воплощением того гомеровского героизма, носителем которого в «Илиаде» оказывается Гектор.

Тема защиты родины звучит в элегиях поэта Тиртея, жившего в Спарте во второй половине VII в. до н. э. В его стихотворениях четко отражены два исторических события — война Спарты с соседней Мессенией и реорганизация спартанского государственного устройства в соответствии с новой конституцией (элегия «Благозаконие»).

Тиртей призывает своих сограждан беречь родину, так как с ее благосостоянием связаны свобода и счастье всех спартанцев. Гарантией безопасности должна явиться твердость воина в боевом строю:

Славное дело — в передних рядах со врагами сражаясь,Храброму мужу в бою смерть за отчизну принять.

Единство, основанное на родовой связи членов одного рода или одного племени, в напутствиях Тиртея вытесняется новым единством граждан одного полиса, города-государства, общей родины. Гомеровские герои сражались ради личной чести, славы и добычи. Тиртей внушает идею массового героизма во имя отечества и народа. «Хорошим гражданином» может быть признан тот, кто с честью погибает на поле сражения, «дурным» — трус или тот, кто в проигранной войне теряет все свое достояние. С этическими предостережениями в элегиях Тиртея переплетаются практические советы и указания, так как в общественном сознании того времени еще нет отдельной сферы нравственности. Поучение строится на конкретных примерах, предназначенных для наглядного восприятия. Адресатами поэта являются либо спартанские старейшины, к числу которых, возможно, принадлежит он сам, либо спартанская молодежь, — к ним он обращается в третьем лице и в императивных, категорических формах. Наряду с элегиями Тиртей сочинял маршевые песни, которые сопровождали спартанцев в бою даже в позднейшие времена.

Каллин и Тиртей еще не выступают как поэты личных чувств. Их политические элегии выражают общественное мнение и адресованы всему коллективу.

В ионийском городе Колофоне в Малой Азии около 600 г. до н. э. жил поэт Мимнерм, которого древние называли создателем любовной элегии. Рассказывали, что в честь своей возлюбленной Нанно он написал сборник элегий, названный ее именем. Однако краткие и разрозненные фрагменты этого сборника свидетельствуют о повествовательном характере элегий, прославляющих любовь к героиням древних сказаний, и не содержат даже намека на раскрытие субъективных чувств. В других отрывках элегий содержатся рассуждения о быстротечности жизни. Гомеровское сравнение кратковечности человеческого рода с листвой Мимнерм использует для сопоставления юности и старости. Он неоднократно возвращается к этой теме, и непреходящую ценность любви — дара золотой Афродиты — определяет тем, что любовь свойственна юности, ибо только юность привлекает к себе и сама отдается влечениям. Старость поэт изображает всегда как самую страшную противоположность юности:

Час роковой настает, — и являются черные КерыК людям: у первой в руках — старости тяжкий удел,Смерти удел — у другой. Сохраняется очень недолгоСладостный юности плод: солнце взошло, — и увял.После ж того, как пленительный этот окончится возраст,Стоит ли жить? Для чего? Лучше тотчас умереть!(Пер. В. Вересаева)

Возможно, эти элегии были размышлениями поэта, грустившего о прошлом и уставшего под бременем настоящего, т. е. предвосхищали современные элегии.

Ко времени Мимнерма свободе и независимости Ионии угрожала реальная опасность в связи с усилением ее ближайшей соседки — богатой и агрессивной Лидии. Вскоре крупнейшие города Ионии (Милет, Эфес, Колофон) после длительного сопротивления были вынуждены принять лидийских правителей. Теме героического сопротивления ионийцев Мимнерм посвятил эпическую поэму «Смирнеида». В дошедших до нас отрывках современная поэту военная героика перемежается историческими реминисценциями, за которыми скрыто сожаление автора по поводу того, что в старину люди были сильнее, чем теперь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное