История античной литературы

Создателем дифирамба греки называли знаменитого лесбосского певца Ариона, которого считали также «изобретателем» трагического жанра. Традиция связывала дифирамб с трагедией, т. е. подчеркивала песенное начало трагедии, следы которого сохранились даже в самом термине; слово «трагедия», или «трагедия», дословно означает «песня козлов». Козловидные демоны плодородия, которых греки называли сатирами, почитались вместе с Дионисом и составляли его свиту. Исполнители дифирамба изображали сатиров. Они надевали козлиные шкуры, лица закрывали масками и пели шутливые песни, сопровождая их плясками. О своем умении начать дифирамб рассказывает Архилох: «как умею начать я прекрасную песню владыки Диониса, дифирамб, когда молниеносным ударом в рассудок поражает меня вино». В недавно опубликованном фрагменте древней биографии Архилоха идет речь о каком-то нововведении поэта, изменившего привычную песню Диониса, о негодовании его сограждан, наказанных богом и вынужденных признать свою вину перед Архилохом. Неизвестно, в чем состояла реформа Архилоха, изменившего ионийский дифирамб, но особенность дорийского «дифирамба, изобретенного, согласно легенде, поэтом Арионом, заключалась в появлении актеров в этом дифирамбе — людей, ряженных сатирами, которые и начали вести диалог»[49]. На аттическом сосуде VI в. до н. э. имеется древнейшее изображение «эксархонта» долитературной фольклорной трагической драмы, наследницы древнего дифирамба; им оказывается сам Дионис, который держит в одной руке сосуд для вина, а в другой — ветку виноградной лозы. На Дионисе надет такой же хитон, в котором впоследствии в театре выступит актер. Перед Дионисом и позади его — по две танцующие пары спутников бога. О существовании такой фольклорной трагедии, распространенной повсеместно, сообщает Аристотель, отмечая, что трагедия не сразу стала серьезной, а вначале была «сатирической» и носила «характер танца». Следы фольклорной шутливой драмы, предшественницы литературной трагедии, сохранились и в классическом афинском театре. В цикл трагических представлений включалась обязательно сатировская драма, хор которой составляли сатиры. Эта драма отличалась несложным сюжетом, обилием шуток, забавных плясок и обязательным благополучным финалом.

Даже в историческую эпоху греческая трагедия сохраняла тесную связь с хоровой песней. Хор драмы представлял собой коллектив людей одного пола и возраста. Глава хора, его корифей, не выделялся среди прочих хоревтов. Структура хоровых песен обычно строфична, но триады попадаются сравнительно редко. По языку партии хора близки к хоровой песне и очень отличны от партий актеров, основной язык которых — аттический с отдельными родственными ему ионизмами. Та песня, с которой появлялся перед зрителями хор, называлась парод, пароду предшествовала вступительная часть, разыгрываемая актерами, — пролог. Драматическое действие развивалось в промежутках между партиями хора, эти промежутки назывались эписодиями, а заключавшие их песни хора — стасимы, т. е. стоячие песни. Заключительная песня хора, с которой хор удалялся, называлась эксод. В эписодиях выступали актеры, в прошлом — эксархонты, побуждавшие своей игрой и репликами к откликам хор независимо от того, беседовали ли они друг с другом (диалог) или же отвечали корифею хора на его вопросы. Последнее даже нашло свое отражение в термине, которым пользовались греки для обозначения актера: они называли актеров ипокритами, т. е. ответчиками, увековечив в этом термине роль и значение действующего лица в фольклорной драме, получившей возможность развиваться с появлением актера, противостоящего хору.

Третий вид драмы, комедию, Аристотель связывает с «экс-архонтами фаллических песен», т. е. здесь тоже главным оказалось «действенное начало» и песня как отклик на действие. Термин «комедия» в своей первой части восходит к комосу, а в целом обозначает песню комоса. Комосом называли веселую праздничную процессию, участники которой, иногда в масках и ряженые, возбужденные вином, обходили улицы города или селения, распевая шутливые песни, высмеивали друг друга или встречных. Издавна в деревнях на праздниках в честь урожая или пробы первого вина комосы были важнейшей частью всей торжественной церемонии. Такое шествие возглавлял обычно корифей, он нес фалл, символ плодородия, за ним шли участники процессии с корзинами фруктов и с сосудами вина. Песни, игры и пляски носили ритуальный характер; они были неотделимы от обряда, утверждающего победу жизни над смертью. Возможно, корифей комоса был изначально «эксархонтом фаллических песен», а его нарочито окарикатуренная фигура с размалеванным лицом или в маске отождествлялась с своеобразными мифическими спутниками Диониса. На изображениях античной вазовой живописи, особенно в дорийских поселениях, подобные уродливые и толстобрюхие весельчаки — явление очень частое. Это либо комедийные актеры, либо их прямые предшественники, участники фольклорно-обрядовой игры.