История античной литературы

Любовные стихотворения Катулла обращены к женщине, которая носит псевдоним «Лесбия» (лесбиянка). По античным свидетельствам, героиней его романа была римлянка Клодия, сестра трибуна Клодия. Признания в любви перемежаются у Катулла с проклятиями по адресу неверной возлюбленной, с мольбами к богам и жалобами на горечь чувства, напоминающего болезнь. В любовных стихотворениях Катулл использует иногда привычные мотивы древнегреческой любовной лирики, представленной поэзией Сапфо и Мимнерма и эллинистической эпиграммой. Он переводит одно из стихотворений Сапфо («Мнится мне, как боги блажен и волен...»).

Однако и эти произведения, связанные с литературной традицией, окрашены глубоким личным чувством, по-новому освещающим привычные мотивы античной любовной лирики. Так, например, перевод Сапфо неожиданно заканчивается обращением поэта к себе самому

От безделья ты, о Катулл, страдаешь,
От безделья ты необуздан слишком.
От безделья царств и царей счастливых
Много погибло.

(Пер Л. А. Ошанина)

Прося у своей возлюбленной неисчислимое количество поцелуев (ст. 5 и 7), Катулл хочет поэтически изобразить беспредельность своего чувства:

Ты спросила меня о поцелуях,
Сколько, Лесбия, мне довольно б было,
Сколь великое множество песчинок
Покрывает Ливийскую пустыню
Меж оракулом знойного Аммона
И священною Баттовой гробницей,
Или сколько несчетных звезд на небе
Смотрят вниз на любви немые тайны.
Столько раз целовать тебя хотел бы,
Чтоб безумную я насытил жажду.

Глубокое чувство Катулла не укладывается в привычные для античного человека рамки любовных отношений с гетерами и вольноотпущенницами. Поэт подчеркивает силу и необычность своего чувства.

Я почитаю тебя не так, как любят подружку,
Но как любит отец зятя, и сына, и дочь.

(72)

Нет, ни один никогда не любил так женщину, верь мне,
Как свою Лесбию я нежно и страстно любил.

(87)

В комедиях Плавта любовь обычно изображается в несколько иронической и шутливой форме. Для Древнего Рима с его традиционными нормами поведения эта сфера жизни человека представлялась малосущественной. В лирике Катулла впервые любовь предстает как великое, могучее чувство, возвышающее человека. В этом отношении стихотворения Катулла напоминают лучшие образцы любовной лирики нового времени.

Однако возвышенная любовь вступает в резкое противоречие с реальной действительностью. Лесбия изменяет Катуллу. И поэт клеймит ее стихами, полными глубокой боли и злой издевки:

Со своими пусть кобелями дружит,
Пусть три сотни их обнимает разом,
Не любя душой никого, но печень
Каждому руша
Пусть мою любовь поскорей забудет!
По ее вине моя страсть погибла,
Как цветок в лугах, проходящим плугом
Раненый насмерть!

В эпиграммах Катулл не ограничивается простым излиянием своих чувств, он хочет подвести итоги своих переживаний:

Я ненавижу любя. Возможно ли это, ты спросишь.
Сам не знаю, но так чувствую я и томлюсь.

В крупных произведениях Катулл предстает перед нами как «ученый поэт», хорошо знакомый с мифологией и эллинистической поэзией.

Его особенно привлекает патетический стиль. Этот стиль был свойствен произведениям малоизвестного эллинистического поэта Евфориона Халкидского. В противоположность Феокриту, творцу идиллии, Евфорион предпочитал изображение трагических страстей. Фрагменты свидетельствуют о том, что язык его эпиллиев был патетичен и богат восклицаниями и обращениями. Патетический стиль характерен и для целого направления ораторов Малой Азии. Этот стиль носил название азианского.