История Армении

Широкий диапазон сведений, содержащихся в «Истории Армении», и тот факт, что Киракос Гандзакеци был не просто очевидцем, но и активным участником многих описанных событий, были по достоинству оценены как современниками Киракоса Гандзакеци, так и последующими исследователями его творчества. К. П. Патканов, отмечая общие для всех армянских историков «трезвость взгляда и правдивость относительно происшествий», современниками которых они были, подчеркивает: «В изложении своем Киракос выгодно отличается от других армянских писателей тем, что несколько подробнее сообщает известия»[11].

Богатейший фактический материал, имеющийся в труде Киракоса Гандзакеци, широко использован акад. Я. А. Манандяном для воспроизведения истории армянского народа периода монгольского нашествия и владычества, а также предшествующей эпохи[12]. Часто оперируют данными нашего историка Г. Г. Микаелян[13] и А. Г. Иоаннисян[14].

Высокую оценку труд Киракоса Гандзакеци получил в работе Л. О. Бабаяна[15], который, привлекая данные нашего историка, особо подчеркивает исключительно важное значение этого источника для изучения классовой борьбы в Армении XIII в., поскольку он сообщает уникальные факты о народных волнениях 50-х годов; по мнению исследователя, этот источник интересен и с точки зрения изучения освободительной борьбы армянского народа и участия в ней представителей класса феодалов[16].

Особое место в ряду исследователей, обращавшихся к «Истории Армении» Киракоса Гандзакеци, принадлежит К. А. Мелик-Оганджаняну, который предпослал составленному им на основании изучения трех изданий[17] и 47 наличных рукописей научно-критическому тексту труда Киракоса Гандзакеци глубокий и всесторонний анализ его сочинения, жизни и деятельности[18].

Это исследование дает исчерпывающие ответы на все возникающие при чтении или изучении этого источника вопросы. Здесь подробно исследованы и стройно изложены все сведения, касающиеся жизни и деятельности Киракоса Гандзакеци, не упущено ни одного сообщения и отдаленного намека на те или иные факты. Дан филологический анализ источников «Истории Армении», а также перечислены труды современников Киракоса, использовавших это сочинение.

* * *

«Историю Армении» предваряет небольшая вводная глава. В ней историк говорит, что в натуре человека «промыслом творца» заложена страстная любознательность, толкающая его к изучению событий «как прошлого, так и грядущего»; что человек «долгими стараниями и упорным трудом» стремится все «уразуметь и понять». Киракос советует трудиться денно и нощно, не проходить мимо «внешней и внутренней» истории (стр. 43). Историю же Киракос Гандзакеци ценит весьма высоко, исторические книги ставит на одну ступень с божественными речами и советует прислушиваться к божественным речам и историческим книгам, поскольку лишь они могут привести ищущего к искомому. Эти мысли — кредо автора «Истории Армении». Кончается вводная часть завещанием грядущим поколениям — отнестись «по-братски снисходительно и сохранить на память» труд его. Сокровенное желание автора — в том, чтобы книга его стала «нашим памятником надгробным» и «чтобы упоминалось в ней имя Киракоса» (стр. 46).

Труд Киракоса Гандзакеци делится на две части. В первой дан компилятивный обзор истории армянского народа с первых дней принятия христианства и до появления татар. Вторая часть — самостоятельное изложение достоверной истории монгольского нашествия на Армению, написанное очевидцем и участником событий, перемежающееся различными документами богословского и церковно-канонического характера. Наряду с подробно изложенным материалом по политической, экономической и общественной истории не только армянского, но и других закавказских, а также монгольского народов и сведениями, представляющими определенный интерес и для историка религии, во второй части сочинения читатель найдет немало случайного материала, включающего смесь достоверных фактов и вымысла, а подчас и небылиц. Причем нередко Киракос называет и их источники: от кого он слышал эти сведения, кто их ему рассказал. Так, легенду о божественном происхождении Чингис-хана он слышал от ишхана Григора, сына Марзпана (стр. 173); царь Хетум рассказал ему «множество удивительных и неведомых историй... о варварских племенах, которые он видел и о которых слышал», среди них и рассказ о стране, где женщины имеют человеческий облик, а мужчины — собачий (стр. 225). Эти отрывки не представляют исторического интереса (разве только с точки зрения уровня развития тогдашнего человека и пределов его фантазии). Привлечение этого случайного материала является уязвимым местом столь ценного исторического источника.

* * *