История Армении

В упомянутом выше последнем разделе труда Гевонда заключены также сообщения о ряде восстаний, которые нередко принимали широкий размах, охватывая значительные слои населения, и которыми руководили обычно все те же Мамиконяны. Здесь мы вплотную подходим к вопросу, имеющему отношение к учению церкви о грехе и добродетели. С ним связана вторая группа фактов, которую наш католикос планомерно замалчивает.

Самым большим грехом, грехом всех грехов церковь и, конечно, сам католикос армянской церкви Иованнес считали непокорность, восстание, а добродетелью — покорность. Свое понимание высшей добродетели Драсханакертци четко выразил в словах: «Но, все-таки, ставя выше себя покорность, которая есть матерь всяческих добродетелей...» (гл. XXXVI). Это положение определяет резко отрицательное отношение Драсханакертци ко всякого рода восстаниям, а в особенности к еретическим движениям. Причем это его отношение вовсе не выражается резкими выпадами против еретиков. Он просто вообще ничего не говорит о них.

На протяжении ряда столетий Армению сотрясали такие мощные еретические движения, как павликианство (VI—IX вв.), отзвуки которого докатились до южной Франции; движение хуррамитов (816—837 гг.) во главе с Бабеком; наконец, ко времени католикоса Иованнеса Оваеци (к 30—40 гг. IX в.) относится и начало движения тондракитов[102]. Однако мы тщетно стали бы искать даже упоминания о них в труде Драсханакертци. Он, например, подробно описывает красивую внешность католикоса Одзнеци, его поездку к халифу Омару II, но о том, какую жестокую борьбу вел этот католикос с павликианами, умалчивает. В рассказе Иованнеса, возможно, лишь одна фраза может быть воспринята как намек на борьбу Одзнени с павликианами: «Он сочинил также... речи для нужд кающихся, отвращающие от злых деяний и увещающие» (гл. XXII). Известно, что труды Одзнеци являются основным источником по движению павликиан в Армении. Ни слова не говорит Иованнес и о движении тондракитов, с которыми вели борьбу и царь Ашот I, и Смбат I, и, конечно же, он сам. Не пишет он обо всем этом, дабы не ввергнуть читателей в соблазн.

Единственные еретики, о которых Драсханакертци считает возможным и необходимым говорить — это халкидониты. Поскольку халкидонитство было официальной догмой византийской церкви, то, следовательно, оно не было ересью, потрясающей основы христианской церкви как феодального учреждения. Византийская халкидонитская церковь — это такой же оплот феодального строя и государства, как и церковь армянская. Догматические разногласия халкидонитов и антихалкидонитов в действительности имели под собой политическую подоплеку, и для Драсханакертци борьба с халкидонитством была в первую очередь борьбой за политическую независимость армянского государства и церкви, ибо именно с по-помощью этой догмы стремилась Византия подчинить себе Армению, и ее церковь. Этим объясняется и явная симпатия Драсханакертци к Иовану Майрагомеци[103]. Он отводит от него обвинения в юлианитстве[104] за его бескомпромиссное антихалкидонитство: «Хотя молва обвиняет его в том, — пишет он, — будто он ввел в святую церковь прискорбную ересь, однако я не могу даже в мыслях допустить, будто подобный человек мог задумать разрушение здания истинной веры» (гл. XVIII).