История Артура Трулава

– У вас здесь еще кто-нибудь похоронен? Ну… из близких?

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Я видела, как вы останавливались у других могил.

– А… Да, я иногда задерживаюсь у некоторых, потому что… В общем, мне кажется, я слышу тех, кто похоронен там. Или, может быть, чувствую… Словом, когда я стою там, я узнаю что-то о них.

– В смысле, как экстрасенс?

– Не знаю. Никогда ничем подобным не занимался. Но, наверное, вроде того. Я вижу, например, как они выглядели, что носили, чем жили… Иногда – что любили.

Артур смущенно улыбается, чувствуя, как краснеет. Однако Мэдди, кажется, не видит в его словах ничего необычного.

– И вы думаете, это все правда – то, что вы видите? – спрашивает она.

– А какая разница?

Та кивает.

– Верно. Что, они засудят вас за клевету?

Чего-чего, а чувства юмора ей не занимать. Хорошо бы она почаще улыбалась.

– Мне просто нравится представлять себе, как они жили. Они теперь соседи Нолы, я хочу знать их поближе.

– Господи, вы и правда ее любили! – Опустив глаза, она ковыряет землю – вырывает ямку, потом засыпает и снова.

– Любил. И теперь люблю. И всегда буду любить. Мою жену, Нолу Коррин.

Мэдди поднимает на него взгляд.

– Я буду называть вас Артур Трулав[6]. Это ваше новое имя.

– А я тебя – Солнышко.

Девушка смеется. Они некоторое время сидят в уютном молчании, потом она произносит:

– Так здорово, что вы хотите знать, кто ее теперь окружает. А с вами рядом только одна я… Ну, то есть я не всегда рядом, – поспешно добавляет она. – Иногда.

Артур хочет сказать ей, что рад ее обществу в любое время. Она как крохотное растение, засыхающее без воды. Однако потом одергивает себя – нужно быть осторожнее. Те, кому не хватает заботы, не всегда готовы сразу ее принять.

Слышится пронзительная птичья трель. Артур указывает на ближайшее дерево, и Мэдди кивает.

– Кедровый свиристель, – говорит он.

– Да, знаю.

Он скатывает и убирает бумагу, в которую был завернут обед. Немного не наелся, но компания Мэдди стоит половины сэндвича и одного печенья. В холодильнике есть еще свиная отбивная.

Артур срывает травинку, подносит к губам и, подув, извлекает из нее резкий звук. Девушка удивленно приподнимается.

– Как вы это делаете?

Артур берет другой стебелек и показывает, каким образом нужно его зажать между большими пальцами.

– И просто дуешь, не очень сильно и не слишком слабо.

Она пробует, но ничего не выходит.

– Не получается. – Уронив травинку, она обхватывает руками колени и смотрит перед собой.

– Я тоже не сразу научился, – говорит Артур. – Тут нужна практика.

– Да, наверное… – Она поворачивается обратно к нему. – Я тоже кое-что чувствую рядом с могилами. Не что-то конкретное, а так, в общем…

– Что именно?

– Покой в первую очередь. И… облегчение. Типа «Ну все, время вышло, отложите карандаши, даже если еще не закончили».

– «Отложите карандаши»? – переспрашивает Артур.

– Ну да, как в конце экзамена говорят. В колледже.

Ох… Конечно, колледж… Осенью ее здесь уже не будет. Становится немного грустно.

– И куда ты поступаешь?

Мэдди фыркает.

– В «Ну-его-в-жопу-этот-колледж»!

– Не хочешь учиться дальше?

– Нет. И давайте не будем об этом.

– Идет. Скажу только, что, по-моему, не каждому нужно высшее образование.

Она смотрит с подозрением.

– Серьезно? Вы правда так думаете?

– Правда.

– Вы прямо Капитан Очевидность!

– А ты – мисс Грязный Язычок.

– Ой, да ладно! «В жопу» давно не ругательство. Все так говорят.

Артур, взяв палочку, обводит их обоих чертой, насколько только может дотянуться.

– Видишь этот круг?

– Да, и что?

– Это наша с тобой территория. И здесь так не говорят.

– Ха!

– Идет? – не отстает Артур.

Мэдди вздыхает.

– Ладно. Какая, на фиг, разница?..

Он собирается снова сделать ей замечание, однако она так улыбается, что просто язык не поворачивается ее отчитывать. Улыбнувшись в ответ, Артур только грозит пальцем. Она смеется.

– А «на фиг» говорить можно?

Артур кивает.

– А «твою мать»?

– Я сам так говорю. Действует не хуже. Еще не забудь про «ежики зеленые!».

Мэдди придвигается к нему.

– Если вы скажете «на фиг» – всего один раз, – я больше никогда не буду выражаться. При вас.

– Обещаешь?

Она кивает.

– Ну ладно…

Он честно пытается, но слова просто не идут с губ. Нет уж, раньше не умел – нечего и начинать.

– Не могу, – признается он. – Я даже в армии никогда не ругался.

– «Тут нужна практика». Я и похуже выражаюсь, – добавляет Мэдди.

– Серьезно? Нет, избавь меня от подробностей.

– Вы все-таки классный…

Они некоторое время сидят молча, потом она поднимается, сказав, что ей нужно возвращаться в школу, – без малейшей радости в голосе. Артур смотрит ей вслед, и у него вдруг сжимается сердце.

– Мэдди! – окликает он.

Та оборачивается.

– Заходи ко мне, когда захочешь. В любое время, днем или ночью, не важно. Я серьезно.

Она на секунду замирает, потом…

– Мне сначала позвонить?

– Нет, приходи просто так. Я всегда буду рад тебя видеть. И Гордон тоже.

Она ставит рюкзак на землю и достает блокнот с ручкой.

– Напомните, какой у вас адрес?

Артур подходит ближе, чтобы не кричать.

– Мейпл-драйв, триста три.

– Хорошо, – кивает она.