История Артура Трулава

Глубокий вдох… Денек сегодня выдался что надо. Три с минусом по математике, и учитель еще написал сверху красной ручкой: «Мэдди, тебе надо лучше стараться!» И к тому же нужно признать – ведь отрицать еще больнее: она по-прежнему любит Андерсона. И со временем чувство нисколько не притупляется. Сегодня вообще будто толченого стекла в душу насыпали. Кажется, готова даже поверить – он на самом деле не всерьез и еще вернется. Прошлой ночью целовала подушку, представляя, как будто его. Ужасно этого не хватает. Он так классно целуется! У него мягкие губы, и он всегда посасывал язык Мэдди, слегка втягивая его ртом – она просто с ума сходила. Внутри у нее пока побывал только палец Андерсона – она еще девственница. Ничего удивительного, кому она нужна? Только ему. Со временем все случилось бы по-настоящему – он говорил, что вот когда ей исполнится восемнадцать… Однажды, когда они были голые, он кончил прямо на нее. Как ни странно, ей даже понравилось. Будто частичка его самого на ее коже. Андерсон тогда запаниковал, бормоча: «Сейчас, сейчас, я вытру», бросился за своей футболкой… Оказывается, можно ненавидеть и продолжать любить кого-то и тосковать по нему одновременно. Мэдди – живое тому доказательство.

Ну и плюс сегодня произошел очередной «инцидент». Когда такое случается, ей полагается идти с этим к школьному психологу. Ага. Толку-то…

Она сидела на уроке, бездумно рисовала что-то в тетради, слушая, как мистер Лейв рассказывает о Лэнгстоне Хьюзе. Больше никто в классе о нем раньше не слышал, а сама Мэдди не горела желанием признаваться. Учитель спросил, попадалось ли им такое сравнение – «как изюминка на солнце». Сразу поднялось несколько рук. Надо же! Они только название пьесы[8] наверняка и знают. Мистер Лейв рассказал о ней, потом начал разбирать стихотворение Хьюза «Гарлем». Когда речь шла о поэзии, Мэдди всегда становилось интересно. Она увлеклась и забыла обо всем на свете. Вдруг Скотт Бредеман, который сидит рядом, шепнул ее имя. Она сперва не отреагировала, не ожидая ничего хорошего. Однако он тут новенький, всего неделю как появился, так что, может быть, рискнуть? Девушка повернулась, тогда он сунул ей записку, улыбнулся, показав симпатичные ямочки, прижал палец к губам и вновь перевел взгляд на учителя. Мэдди развернула листок…

«У тебя блузка расстегнулась».

Она поспешно опустила глаза – и правда. Вспыхнув, девушка поскорее привела все в порядок, потом постаралась снова сосредоточиться на уроке, но мысли пошли в другом направлении. Скотт сделал для нее что-то хорошее. Отнесся к ней по-человечески.

Слегка повернув голову, она искоса посмотрела на него. Не только симпатичный, но и добрый, судя по виду. Может быть, они могли бы подружиться и все пошло бы по-другому? Если он станет с ней общаться, потом кто-нибудь еще и еще… Там начнут ходить на обед все вместе, и постепенно эта ужасная травля сойдет на нет. Только с чего же начать?

На том же листке бумаги Мэдди вывела небрежным – как она надеялась – почерком: «А ты откуда переехал?» – и с бьющимся сердцем передала Скотту. Тот, секунду подумав, написал что-то в ответ и сунул обратно.

«Ты мне неинтересна, понятно?»

Она застыла на месте. Просто сидела, ощущая, как чернотой расползается боль в душе. Значит, он знал и с самого начала был с теми, другими. Ему уже успели рассказать то, что, кажется, все про нее знают – кроме нее самой. Он выпрямился и сдвинулся вправо, почти отвернувшись от нее.

Мэдди смотрела на все эти затылки прямо перед собой. За ними происходило что-то совсем другое, отличное от того, что было в ее голове, где застряла только одна мысль – они как гончие, которые реагируют на запах лисы. А лиса не может от него избавиться…

Записка отправилась в рюкзак – не оставлять же ее здесь. Однако и там из нее словно продолжал сочиться яд, отравивший сегодняшний день. И всю жизнь Мэдди.

Прозвенел звонок, и мистер Лейв окликнул ее:

– Мисс Харрис! Задержитесь на секунду.

Когда все вышли (Скотт Бредеман, к ее удовлетворению, выглядел немного встревоженным), она приблизилась к учителю. Тот, опершись на стол, скрестил руки на груди.

– Что он тебе написал?

Значит, видел. Мистер Лейв всегда все замечает.

– Ничего.

Тот продолжал молча смотреть на нее.

– Ничего особенного. Ну… как обычно. – Мэдди пожала плечами.

– Идем со мной.

Однако она ответила «нет», зная, что он поведет ее к школьному психологу или к директору. Соврала, что ее ждут в столовой. Мистер Лейв взглянул с сомнением, но не стал настаивать. Сказал лишь:

– Мэдди, ты только знай – все обязательно изменится к лучшему. Обещаю.

– Да, конечно, – откликнулась та, улыбнувшись, что было непросто. Очень непросто.