История Артура Трулава

Посидев еще секунду, Артур поднимается и идет к гардеробной. Он еще не разбирал вещи Нолы – да и к чему? Вряд ли у него хватит духу выбросить хоть что-нибудь: платья, юбки, блузки, шарфы, шляпки, туфли… Рука не поднимется даже на крохотный черный кошелек с бусинками, который она брала с собой, когда из-за боли в спине уже не могла носить сумочку. Иногда здесь все еще чувствуется аромат духов жены…

Как и предполагалось, в глубине отыскиваются пластиковые контейнеры с оберточной бумагой. Вот подходящая, с рисунком из веток сирени, и лиловая ленточка в тон тут же. Проще простого! Артур относит все вниз и заворачивает фигурки. После приходится опять присесть, чтобы отдышаться. Получилось, правда, не совсем так, как хотелось, – криво, и скотч виден. Нола такого никогда не допускала, хотя и непонятно, как ей это удавалось. Ленточка смотрится хорошо, а вот бантик вышел так себе. Надо будет перед тем, как пойти на кладбище, прикрепить поверх еще розу. У Артура как раз есть подходящие по цвету. Сорт называется «Амнезия» – может, это поможет Мэдди забыть о ее бедах. Есть еще темнее, «Меланхолия», он, наверное, понравится ей еще больше. После ужина надо будет сделать для нее открытку и подписать: «Твои друзья, Артур и Гордон».

Однако потом Артур решает, что не голоден. Лучше отдохнуть, он просто с ног валится. Поднимается по лестнице, но на полдороге вспоминает, что не покормил Гордона. Приходится спускаться, потом опять лезть наверх… Скажет Мэдди, что кот уплел ее консервы за обе щеки – хотя на самом деле он понюхал, отошел в сторону и сел с выжидающим видом, будто спрашивая: «А получше ничего нет?» Что ж, кота голодным оставлять нельзя, ему нужно есть. Пришлось отдать одну из сосисок. Даже рассердиться особо не получается – тут они с Гордоном похожи, всякие изыски не по ним.

Артур проваливается, едва забравшись в кровать. Ему снится, будто уже лето, он срезает увядшие розы перед домом и вдруг чувствует, что сзади кто-то есть. Оборачивается – на дорожке стоит Нола, снова молодая и прекрасная, вся раскрасневшаяся от удовольствия, как много лет назад.

– Нола?! – Сердце колотится у Артура где-то в горле.

Та улыбается. Он делает несколько шагов к ней.

– Ты… Можно до тебя дотронуться?

Она кивает. Уронив садовые ножницы, он медленно подходит. Уже стоя прямо перед ней, видит ее влажно поблескивающие глаза, слышит дыхание, чувствует аромат духов… Легкий ветерок треплет ей волосы. Артур с рыданием обнимает жену, снова и снова произнося ее имя, говорит, как скучает по ней, целует ее шею, плечи, потом отодвигается, чтобы заглянуть в лицо. Нола так и не произнесла ни слова.

– Ты не можешь говорить? – спрашивает он. Слезы текут по щекам.

Она качает головой.

– Это ничего, – успокаивает он. – Посидишь со мной на веранде?

Жена кивает. Они берутся за руки и вместе поднимаются по ступенькам, как много-много раз делали в жизни – совсем молодыми, в среднем возрасте, в старости… Артур опускается на свое место, однако Нола, вместо того чтобы занять свое, садится к нему на колени. Он чувствует ее тепло, вес тела, она живая, настоящая, она вернулась к нему! Улыбнувшись, наклоняется, чтобы стянуть туфли – она всегда любила сидеть босиком, когда было тепло. Она молода и прекрасна, а Артур – старик с недобритыми клочками седой щетины, мутными глазами и ноющими суставами, морщинистой шеей, впалой грудью и шаркающей походкой, – и все же Нола приникает к его губам долгим-долгим поцелуем. Ладонью она легонько касается щеки мужа, прижимается к нему бюстом… Кажется, они вот-вот отправятся наверх, когда Артур вдруг пробуждается.

В комнате лежат серые тени – уже светает. Нет, нет, надо снова заснуть! Артур закрывает глаза, вспоминая пахнущее гвоздикой дыхание Нолы, ее босые ноги, маленькие белые пуговки на платье… Назад, назад! Он слышал, что некоторые могут, проснувшись, потом опять вернуться в сновидение. Видимо, он не из таких. Жена исчезла. Снова.

Повернувшись, Артур утыкается в подушку, и у него вырывается жуткое, хриплое, скрипучее стариковское рыдание, в котором слышно полное, абсолютное одиночество.

Нет, сегодня он не пойдет на кладбище. Не вынесет этого – надгробный памятник, земля над могилой, и Нола лежит там, во мраке, совсем одна. Лучше весь день пытаться снова заснуть и увидеть ее живой. К тому же и чувствует себя Артур паршиво. Ночью он вставал в туалет и выкашлял из легких столько мокроты, как никогда. И шея болит. И ноги. И руки. И сердце. И душа… Даже, кажется, сама комната, одежда, стекла в кухонных шкафчиках – все мучительно ноет.

Артур спускается, чтобы дать Гордону вторую сосиску и вынести лоток. В другую миску насыпает побольше сухого корма, хотя кот этого терпеть не может, ему только понемногу подавай. Однако Артур не уверен, что сможет сойти по лестнице еще раз. Только не сегодня.

Когда он поднимается в спальню, снизу доносится недовольное мяуканье.

– Нет. Не могу!

Мэдди ждет у могилы Нолы всю большую перемену. Старик не показывается. Когда подходит время, остается только вернуться обратно. Ну ничего, еще пара недель до выпускного, и все.