История Артура Трулава

– Я тут подумал насчет выпускного… – говорит отец. – Надо бы заказать столик, поужинать где-нибудь после церемонии. Куда бы ты хотела пойти?

– Никуда.

– Ну отлично…

– Я не собиралась отмечать. Просто… Мне не нравится в школе, ты же сам знаешь. И с одноклассниками у меня не сложилось. Я там белая ворона.

– Так все подростки считают. У меня то же самое было.

– Нет, они травят меня, понимаешь?! – Голос девушки дрожит, на глазах выступают слезы.

– Как это? – не понимает отец. – Каким образом?

Она молча стоит, потом бросает:

– Не важно.

Делает шаг, собираясь уйти, но отец ловит ее за руку:

– Скажи мне. Как они тебя травят?

Не дождавшись ответа, он вздыхает:

– Нужно быть сильной, Мэдди. Мир жесток.

– Ага.

– Иногда нужно просто не обращать внимания.

– Как ты, да, пап?

Он тяжело смотрит на дочь.

– Это другое. Надеюсь, однажды ты поймешь.

– Я тоже. А пока… можно, я не пойду на выпускной?

– Нет, ты должна. Ради бога, Мэдди, обязательно из всего устраивать драму?

– Я не пойду. Это необязательно, и я туда не собираюсь. Нет, и все! – Она почти кричит, слова эхом отдаются в комнате.

Отец поднимает руки.

– Хорошо! Можешь вернуть в магазин мантию и шапочку! Видимо, в ресторан мы тоже не пойдем?

– А какой смысл, пап?

– Отпраздновать? Показать, что я горжусь тобой?

Та только смеется.

– Мэдди, я не знаю, что еще тебе сказать. И никогда не знал. Я… я просто… не умею…

Он что, сейчас расплачется? Она заглядывает ему в лицо и касается руки.

– Это ничего.

Он качает головой.

– Господи, Мэдди, сегодня ведь твой день рождения…

– Ага. И я бы хотела прогуляться, ты не против?

Отец берет куртку.

– Одна. Не обижайся.

– Ладно… – говорит он. – Ладно.

Мэдди идет в аптеку за милю от дома. Покупает тест на беременность и заходит в туалет. Выйдя, покупает поильник для малышей. Погремушку. Желтую губку с уточкой. И маленького плюшевого медвежонка с шестидесятипроцентной скидкой – из-за немного испачканной ленточки.

Аборта не будет. Это ее, Мэдди, ребенок. С ним и через него она изменит мир вокруг – и сама возродится к новой жизни.

Первого июня, в первый день традиционного месяца свадеб, Люсиль закрывает дверь за собой и Фрэнком, потом поворачивает ключ. Обернувшись, говорит негромко:

– Что ж, мистер Сноу, вот я и здесь.

Фрэнк смотрит непонимающе.

– Ну, помнишь песню? Мюзикл «Карусель»[10]?

– Я его не видел, – признается тот, очаровательно смутившись.

– И фильм тоже?

Он качает головой.

– Ничего, – говорит Люсиль. – Я возьму запись в библиотеке, и мы с тобой посмотрим. А потом устроим себе пикник, пожарим моллюсков на свежем воздухе, как там. Или можем пойти в «Красный лобстер».

– Второе.

– Да, я тоже за этот вариант.

– Мне нравится, что у них можно самому выбрать любые морепродукты.

– И мне тоже!

Фрэнк, откашлявшись, опускает руки в карманы.

– Кажется, мы тянем время?

Люсиль кивает.

– Похоже на то.

– Давай поднимемся наверх. Мне понести тебя на руках?

– Очень смешно.

– Ну, тут главное предложить, – замечает Фрэнк.

Когда они оказываются в спальне, он садится на краешек кровати. Люсиль опускает жалюзи и подходит ближе.

– Не знаю, что делать дальше…

Фрэнк похлопывает рукой по покрывалу.

– Просто присядь.

Люсиль так и делает. Некоторое время они сидят молча, глядя прямо перед собой. Потом он берет ее за руку – так, будто это что-то хрупкое и драгоценное. Люсиль вдруг начинает плакать. Злясь на саму себя, поспешно утирает слезы и смеется.

– Все нормально, – говорит Фрэнк. – Мы так долго к этому шли…

Он снимает очки и аккуратно кладет их на ночной столик. Люсиль снимает свои. Потом, неожиданно для самой себя, стаскивает парик, под которым редкие-редкие волосы, через которые ясно виден розовеющий скальп. Фрэнк смотрит с удивлением.

– Вот! Теперь ты знаешь!

Она мнет парик в руках, потом бросает поверх очков.

– Люсиль, я и так знал, – произносит Фрэнк мягко.

– Что?

– Говорю – я и так знал, что ты носишь парик.

– Правда?

– Да.

– Откуда?

– Ну, видишь ли, милая… он у тебя слегка набок.

– Серьезно?!

Она ведь везде так ходила! Постоянно!

Ну, по крайней мере, он ей сказал. Теперь она знает. Не как Бен Стольтц, который сидел рядом за столом на прошлом церковном собрании и все чему-то ухмылялся, поглядывая на нее. А когда она пришла домой, то увидела, что между зубами у нее застрял здоровенный кусок шпината.

Люсиль поворачивается к нему:

– Я ценю твою честность, Фрэнк. Думаю, мы всегда должны говорить друг другу правду.

– Ты так считаешь?

– Да.

Он кивает, не поднимая глаз.

– Хорошо. Тогда, видимо, я должен сказать тебе, что у меня рак простаты. Пока все нормально, но… сама понимаешь.

– О господи… Страшно было, когда ты узнал?

Он бросает на нее взгляд.