История Австрии. Культура, общество, политика

После 1918 г. пришлось столкнуться с совершенно иной проблемой. Распад многонационального государства создал в Центральной Европе новый порядок, главными идеями которого на первый взгляд стали идеи национального государства и самоопределения народов. Однако национальные государства, появившиеся на руинах монархии, в действительности оказались небольшими многонациональными государствами, а принцип самоопределения народов, по крайней мере, в случае Австрии, так и не воплотился в жизнь. Провозглашение 12 ноября 1918 г. Немецкой Австрийской Республики не рассматривалось как создание самобытного государственного образования. Предполагалось, что Немецкая Австрия в будущем станет частью Германии, хотя присоединение (аншлюс) в мирных договорах с державами Антанты запрещалось. Поэтому первое время в этом государстве не развивалось какой-либо особой идентичности, в нем видели часть Германии. Тот, кто в Первой республике был настроен «национально», был настроен отнюдь не на австрийский, а на «общегерманский» лад, решительно отказываясь рассматривать страну, в которой жил, в качестве самостоятельного политического образования. Точка зрения множества людей была, как тогда говорили, «имперской». Люди верили в великий «рейх», который воплощался для них не только в Священной Римской (неверно именуемой империей «германской нации») и позднейшей Германской империи, но в определенной степени и в Веймарской республи- /9/ ке.[7] После захвата власти национал-социалистами некоторым, например, левым социал-демократам, стало нелегко поддерживать эту идею, однако множество других австрийских граждан благосклонно поглядывало на национал-социалистическую Германию, демонстрировавшую свои политические и экономические «успехи». Цены этих «успехов»: преследования евреев и гонки вооружений – либо не видели, либо видеть не хотели. Если предпосылки особой австрийской идентичности все же существовали, то они лежали в области великого культурного наследия, особенно в сфере музыки. Культурные достижения прошлого и «культурное призвание» могли создать определенную преемственность, связав маленькое и политически не самоопределившееся государство, с которым никто не хотел себя идентифицировать, с великим прошлым былой монархии.

Лишь австрофашисты с 1934 по 1938 г. пытались что-то противопоставить угрозе со стороны национал-социалистической Германии. Некоторые усматривают в австрофашистской идеологии первые элементы формирующегося австрийского сознания. При этом, однако, всегда следует иметь в виду специфические условия, в которых существовало тогдашнее австрийское государство. Эта Австрия преподносилась власть имущими как «лучшее» немецкое государство, превосходство которого над Германией будто бы заключалось в католицизме, более высокой культуре и более дружелюбном и уживчивом характере австрийцев. Многие из этих тезисов распространены и по сей день – к сожалению, их можно услышать не только в беседе за кружкой пива, но и от ученых, как, например, на состоявшейся в 1996 г. выставке «Остаррихи-Австрия», которой Австрия отметила тысячелетний юбилей своего названия, – где в качестве центрального элемента австрийской идентичности преподносился католический образ мыслей.

Характерной чертой кризиса, последовавшего после 1918 г., равно как и ситуации, сложившейся после 1945 г., был сильнейший акцент на культуре – буквально бегство в нее. Небольшое государство ощущало себя великой державой в сфере культуры, особенно в музыке. Именно эта идентификация с музыкой стала /10/ одним из тех расхожих представлений об Австрии, что так легко распространялись в мире. Моцарт и конфеты «Моцарткугель», Штраус и новогодний концерт, Ланнер и Бетховен, вальс и Венская филармония, Шуберт и Гайдн, Малер и Шёнберг – если все это вообще дифференцируется и достаточно многосторонне осмысливается людьми – отождествлялись и отождествляются с Австрией. К этому добавляются также «императрица» Мария Терезия, барочные замки, дворцы и монастыри (опять-таки католический элемент!), Франц Иосиф и Сисси и, возможно, загадка Майерлинга.[8] Так в основе австрийской идентичности оказывается монархическое прошлое и культурные, прежде всего, музыкальные, достижения. При этом ландшафт страны – Дунай и Альпы, – а также литература и наука (кроме разве что Фрейда) не играют практически никакой роли. /11/