История Австрии. Культура, общество, политика

Занятие земли Тироль Баварией в 1806 г. и ее намерение провести там секуляризацию вызвали сильное сопротивление. В 1809 г. началось открытое восстание под предводительством Андреаса Хофера. Хофер и тирольское ополчение (ландштурм) одержали несколько побед в боях у Берг-Изеля, но, в конце концов, были разбиты, и Хоферу пришлось бежать. Его убежище было выдано, он /215/ был арестован, осужден и в 1810 г. расстрелян в Мантуе. Вокруг его фигуры, превращенной в образ борца за свободу, возникли легенды, и она по сей день окружена мифами. Однако Андреас Хофер не был революционером. Его действия определялись местным патриотизмом, приверженностью католицизму и безусловной верностью династии, а вовсе не идеями свободы и прогресса.

Проникновение Наполеона в Германию, где он создал противовес империи в виде объединенных в Рейнский союз германских государств, и его коронация в 1804 г. в качестве императора французов стали причиной существенных перемен в правовом характере габсбургской власти. Император Франц II, избранный после смерти отца императором Священной Римской империи германской нации, стал опасаться за свой титул, которым Габсбурги владели со времен позднего средневековья с единственным перерывом в начале войны за австрийское наследство. Допускали возможность, что Наполеон может стать во главе империи. Реакция Франца была двойственной. С одной стороны, он принял в 1804 г. титул императора Австрии, монарха, который не должен был из- /216/-/217/ бираться, что означало появление наследственной империи. Границы этой вновь созданной «Австрийской империи» поначалу не были точно определены, в известной степени она охватывала все земли, подвластные Францу I как императору Австрии. Вскоре, однако, эта территория уменьшилась, поскольку было ясно, что Венгрия не потерпит включения в состав империи. В качестве символа Австрийской империи Франц воспользовался частной короной Рудольфа II, которую можно ныне увидеть в Венской сокровищнице. Тем самым корона превратилась из экспоната в регалию нового государства, приобретшую важное символическое значение. Правда, эта корона ни разу не использовалась при коронации, ибо такая церемония никогда не проводилась. Уже на исходе XVIII в. многие насмешливо воспринимали императорские коронации, в наследственной же монархии этому церемониальному акту стали придавать еще меньшее значение.

Под растущим давлением Наполеона Франц II/I (в течение двух лет он был «двойным императором») отказался от короны Священной Римской империи, а саму империю распустил посредством издания сомнительного в правовом отношении акта. Он сделал это единолично, не известив рейхстаг или, по крайней мере, курфюрстов, что не было безупречным с формально-юридической точки зрения. С точки же зрения реальной политики это означало конец института, который, несмотря на все трудности, просуществовал почти тысячу лет. Проблемы, порожденные этой ситуацией, дали о себе знать только по окончании наполеоновской эпохи, на смену которой пришла эпоха национализма, породившая важнейший для /218/ Центральной Европы XIX в. национальный вопрос, сохранивший свою остроту и в XX столетии. После ликвидации империи осталось множество мелких государств, не являвшихся более частью крупного государственного организма, пусть и весьма слабо связанного внутренне, который представляла собой империя. Дальнейшие судьбы этой территории определяло решение вопроса об объединении Германии под эгидой Пруссии или Австрии.

Помимо долгосрочного воздействия круга идей, сформированного Французской революцией и ставших неотъемлемой составной частью политического дискурса XIX в., революция оказала на современников и непосредственное воздействие. Сочувствовавших Французской революции, тех, кто в духе Просвещения выступал против абсолютизма, был сторонником идеи разделения властей или народовластия, называли якобинцами. Небольшие группы таких людей имелись по всей империи. В монархии Габсбургов за ними недоверчиво следили уже при Иосифе II. При Леопольде II, известном своими конституционалистскими настроениями, им оказывали покровительство; один из «главных якобинцев», Андреас фон Ридель, был учителем императорской семьи. Однако радикализация Французской революции, дошедшая до террора, привела многих к отходу от новых идей и к маргинализации якобинцев. Все более жесткий полицейский контроль и шпионаж за подданными позволили раскрыть при Франце II так называемый заговор якобинцев. И хотя его участники не представляли никакой опасности для государства, были проведены многочисленные судебные процессы.^{31}