История Беларуси

Так за сохой, бороной, за серпом и косой изо дня в день, из года в год, льет слезы и пот народ. А там где-то вдали барский дом, но в палац не впустят мужика. Да и на что мужику хлеб, на что богатство, когда у него есть мякина? На что ему сапоги, башмаки, когда есть лыко в лесу? Его жизнь должна быть несложна.

Багаты будзь з нiвы,
Увесь чынш заплацi,
Будзь весел, шчаслiвы,
Ня пi, ня крадзi!
Жый згодна з усiмi
И Бога хвалi,
Не крычы з другiмi:
«Свабоды! Зямлi!».
       («Аб мужыцкай долi» — Ян. Купалы).

Из года в год пашет, засевает, потом и кровью обливает свой загон мужик («Жнiво» — Я. Купалы).

Но придет осень. Не велика награда за свою кровь и пот: в углу хлева сложено сено, на току снопы, умолоту в углу с полкопы, в другом куте немного гречки и овса. И это на прокорм и семьи, и коня, и коровы, и возврат долга в магазин («Прышла восень»).

Поэзия эпохи возрождения описывает жизнь мужика в реальных красках. Она теперь далека от дидактизма или от того, чтобы выбрать из народной жизни ту или иную картинку, смешной и забавный эпизод. Нет, это сам народ устами своих избранников описывает свою жизнь, раскрывает свои раны, свои заветные мысли и мечты. Здесь нет ничего придуманного, нежизненного. И тем не менее в этом реализме звучит чудная и непосредственная поэзия.

Тяжелы перипетии этой жизни. Мы ходим и спотыкаемся, как пьяные, мы с голодом сроднились, мы худы и оборваны. Мы осмеяны, смешаны с грязью, мы обижены богатыми, мы в неволе. Мы сидим среди болот, глаза наши завязаны и уши наши заткнуты. Но как народу ни горько живется, у него есть вера в будущее и эта вера не оставляет ни одного поэта.

Адно мы добра ведаем:
Хоць вечна мы блукаемся,
А усе ж такi, хоць некалi,
А праўды дапытаемся.
        (Я. Колас).

Почти такой же грустный мотив общего характера мы встречаем и у Янки Купалы («З песень мужычых» и «Куды ты рвешся»):

Гора нам бедным, гора загнаным,
Мучаць нас чорныя долi,
Стогнем пад царам, стогнем пад панам,
Стогнем мы дома і ў полi.

Темный сермяжный народ не знает суда и права, он трудится со слезами и обливается кровью. Это народ — дитя недоли, темноты и этот исконный лапотник трудится на своих врагов.

В стихотворении «Праступник», полном юмора сквозь слезы, поэт описывает преступления мужика. Довелось мужику в панской пуще насечь сухостойки на хату, попасти скот на лугу, в волость не успел он отдать подати и к обедне однажды не успел, и шапку однажды перед земским не снял, и газеты прочел, и кричал с другими «Свабоды i зямлi».

Тяжелая доля мужика служит одной из излюбленных тем нашей поэзии.

Адна гуторка на свеце:
Абяднеу мужык дачыста,
Аж чуць-чуць дыхне!

Проел и пропил свое хозяйство и возит на спине темноту и беду.

Но, –

Трэба злое ўсе растрэсцi,
Сонных разбудзiць,
Трэба новае ўсё ўзнесцi,
Новы шлях адкрыць.
… Цi што знаюць, цi не знаюць,
Вось, абы з бяды.
Так пяюць, так адпяваюць
На усе лады.
Чуе усё мужык наш гэта,
Чуе кожны дзень,
Ды ўздыхае з лета ў лета,
Ды снуе як цень.
Ой, не грэе, хоць і свецiць,
Месяц над зямлёй…
Ходзяць гутаркі па свеце,
Ходзяць чарадой.
(Янка Купала).

Мужицкая доля знает одну науку: вставать рано, поздно ложиться, трудиться допьяна. Жизнь однообразна. Приходится обивать пороги сытых людей, обивать пороги трутней, по приказанию вить себе петлю. В родной хате, в родном крае мужик — чужак. Его веселье в корчме, а на лихо и в тюрьму попадет. И за все это мученье на земле его ожидает в пекле мука.

Гэткую навуку
Знаем не адну,
Дзедаў дзед праўнуку
Перадаў свайму.
    (Янка Купала).

Грустное описание тяжелой доли мужика иногда сменяется отдельными картинами частной жизни. Труд всегда воодушевляет поэта, он ведь сам часть трудящегося народа. Описание трудовых процессов отражает на себе высокое поэтическое вдохновение, но результат труда приводит к грустной действительности.

Вот образ пахаря. Он покрикивает в поле на своего «малого», по песчаной земле направляет он свою сошку, камень бьет по сошникам, конь выбивается из сил. Вид пахаря реален: босые ноги, старая шапка, «зрэбныя порткi», грудь открыта, лицо обливается потом.

Матка-зямелька! Эх недарма ты
Кормiш убогi свой люд!
          (Я. Колас).