История Библейских стран

Возвращение к власти потомков Хирама не принесло желанного успокоения. Сын Астарта (Абдастарта II) Астарим был убит собственным братом Фелетом, а того, в свою очередь, сверг и убил Итобаал. Итобаал был жрецом Астарты (los., Contra Ар. 1, 18), но это не означает, что он был чужд царскому роду. Высшее жречество в финикийских городах было связано с таким родом (Katzenstein, 1973, р. 129–130). Это событие отражает еще один аспект внутренней борьбы в финикийских городах: между царем и высшим жречеством. Юстин (XVIII, 4, 5) отмечает, что в Тире жрец Мелькарта был вторым человеком после царя. И при определенных условиях столкновение между этими лицами становилось неизбежным. Подобное столкновение произошло при правнуке Итобаала Пигмалионе, которое закончилось победой царя и убийством жреца (lust. XVIII, 4, 5). Еще позже в Сидоне власть сумел захватить жрец Астаргы Эшмуназор, передав эту власть и жреческий сан сыну Табниту (KAI 14), но внук, оставаясь царем, жрецом уже не был (KAI 15). Возможно, что и Итобаал уже снял с себя жреческий сан, ибо в тех текстах, в которых он упоминается, о нем говорится только как о царю.

С приходом к власти Итобаала начинается новый расцвет Тира (Katzenstein, 1973, 129–166; Klengel, 1992, 204; Aubet, 1994, 50). Итобаал был заинтересован в создании новых городов, куда могли бы отправиться (добровольно или нет) его реальные и потенциальные противники, включая сторонников прежней династии. Вероятнее всею, с этой целью были основаны Ботрис в самой Финикии и Ауза в Африке (Ios. Ant. IucL VIII, 13, 2). Менандр, на которого ссылается Иосиф, сразу же перед упоминанием об основании этих горюдов говорит о жестокой годичной засухе и последующих страшных грозах, поразивших территорию Тирского государства. Это позволяет предположить, что вывод новых колоний был связан также с этими экологическими бедствиями. И если так, то основания обоих городов не должны были далеко отстоять друг от друга во времени. Их практически одновременное создание говорит о том, что и заморское, и азиатское направления политики были для тирского царя одинаково важны. К правлению Итобаала относится начало второго этапа финикийской колонизации (Циркин, 1987, 17).

Итобаал активно действовал на всех направлениях. На севере у Мириандского залива существовал финикийский город (Xen. Anab. 1, 4, 6), обладание которым открывало доступ к Киликии и Северной Сирии, а через последнюю и к Верхней Месопотамии (Aubet, 1994, 52–53). В Киликии почитали Геракла и Нергала, а каждый из этих богов был грецизированной или ассиризированной версией тирского Мелькарта (Lebrun, 1987, 28–32; Lipinski, 1995, 131–133). Находки финикийской надписи в Карателе и финикийских же печатей в этом районе (Magnanini, 1973, 51–57; Lemaire, 1977, 29–40) доказывают, что финикийцы проникли в юго-восточную часть Малой Азии. Где-то в этом районе ассирийский царь принял дань (или подарки) от Тира и Сидона. Так что, вероятно, что финикийцами, обосновавшимися у границ Малой Азии, были именно тирийцы (Kestemont, 1983, 63–66). Отсюда они могли двигаться и в Малую Азию, и на Армянское нагорье, и в Месопотамию (Kestemont, 1985, 135–147).

На юго-востоке Итобаал заключил союз с израильским царем Омри (Амврием), скрепив его браком своей дочери Иезавели с сыном Омри Ахавом (Tadmor, 1981, 149). В религиозной сфере политический союз отразился в распространении финикийских культов, особенно культа тирского "владыки" (I Reg. 16, 31–33). Омри и Ахаву Итобаал оказал помощь и в строительстве (Harden, 1980, 49; Mitchell, 1982, 469–471). Союз Тира с Израилем был дополнен подобным союзом с Иудеей (II Reg., 8, 18; 26).