Читаем История биологии с начала XX века до наших дней полностью

Популярные у многих палеонтологов ламаркистские представления под влиянием успехов генетики терпят крах. Естественный отбор случайных, ненаправленных наследственных изменений также казался многим палеонтологам малоэффективным. Они считали эволюцию строго направленным, внутренне регулируемым процессом. Так ее представляли крупнейшие палеонтологи первой трети XX в.: О. Абель — в Европе, Г. Осборн — в США.

Венский палеонтолог Абель, известный своими важными палеобиологическими трудами, считал, что решающее значение в эволюции имеет сформулированный им «закон инерции органического развития» (1928). Сила «инерции» заставляет организмы изменяться строго прямолинейно в направлении специализации. Инерция действует и после того, как достигнуто приспособление к среде; тогда она приводит к бесполезному и даже вредному переразвитию специализированных признаков, и зашедшая в тупик филетическая ветвь вымирает. Абель превратил закон необратимости эволюции Долло в некий мистический принцип ортогенетической эволюции.


Генри Фейрфилд Осборн. 1857–1953.


Осборн внес большой вклад в изучение эволюции млекопитающих, особенно носорогов и хоботных (1929–1942). Первоначально в своих теоретических взглядах он склонялся к ламаркизму. Но во второй половине жизни под влиянием идей А. Вейсмана о независимости зародышевой плазмы от сомы Осборн разочаровался в ламаркизме и выдвинул сложные, запутанные автогенетические теории, в которых витализм переплетался с энергетизмом. Его последним словом в области эволюционной теории было учение об «аристогенезе». «Аристогенез», по Осборну, есть «совершенно необъяснимый и таинственный» творческий процесс создания новых биомеханизмов. Направление его строго предопределено в наследственной субстанции и выдерживается вопреки влиянию среды. Развивающиеся признаки вначале совершенно бесполезны и становятся адаптивными лишь со временем.

В 20-х годах в Советской России появились две оригинальные теории эволюции, имевшие целью опровергнуть и заменить будто бы устаревший дарвинизм. Автором одной из них был известный зоолог и географ Л.С. Берг. В книге «Номогенез или эволюция на основе закономерностей» он, широко используя палеонтологический материал, стремился представить эволюцию как предопределенный процесс, протекающий под действием автономных, независимых от среды причин. Филогенез он считал строго закономерным и в этом отношении подобным онтогенезу.

Другая теория принадлежала геологу и палеонтологу Д.Н. Соболеву, взгляды которого во многом сходны со взглядами Берга. По мнению Соболева (1924), теорию Дарвина нельзя признать эволюционной теорией. Истинная эволюционная теория, утверждает Соболев, например ламаркизм, предполагает «развитие начал, заложенных в самом развивающемся существе», а у Дарвина есть лишь «механическое сложение независимых органических изменений»[146]. Соболев считал, что эволюция «не зависит от игры случая», которой пользуется отбор, а происходит направленно по независимым от отбора законам. В противоположность дарвинистам, Соболев и Берг считали эволюцию процессом полифилетическим.

Взгляды Берга и Соболева встретили решительные возражения советских биологов и не оказали заметного влияния на отечественную палеонтологию. Более того, советские палеонтологи взяли на себя задачу защиты и дальнейшего развития дарвинизма. Среди них особое место принадлежит А.А. Борисяку, который относил к числу важнейших задач эволюционной палеонтологии выяснение путей и закономерностей эволюции с помощью исследования конкретных филогенезов, изучение взаимоотношения организмов и среды и проблему видообразования.


Алексей Алексеевич Борисяк. 1872–1944.


На долю советской науки выпала задача критической оценки с позиций диалектического материализма того теоретического багажа, который накопился в палеонтологии после Дарвина. Эта важная для современной палеонтологии работа получила наиболее полное выражение в книгах Л.Ш. Давиташвили «Развитие идей и методов в палеонтологии после Дарвина» (1941) и «История эволюционной палеонтологии от Дарвина до наших дней» (1948).


Определение возраста Земли.

В начале XIX в. Ж. Кювье в соответствии со священным писанием укладывал историю Земли в 7 тыс. лет. В конце того же века по подсчетам физика В. Томсона возраст Земли как остывающего тела определялся в 100 млн. лет.

Перейти на страницу:

Все книги серии История биологии с древнейших времен до наших дней

История биологии с древнейших времен до начала XX века
История биологии с древнейших времен до начала XX века

В книге освещены важнейшие события в познании живой природы и формирование современных отраслей биологии до начала XX в. Отобраны факты, имена и события, которые характеризуют магистральные линии развития биологии, раскрывают характер и уровень биологических знаний соответствующих эпох. Подобная книга на русском языке издается впервые. Она рассчитана на широкий круг научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов биологических факультетов. Илл. 132. Библ. на 36 стр.Книга подготовлена авторским коллективом в составе:Е.Б. Бабский, Л.Я. Бляхер, П.П. Гайденко, Н.А. Григорян, В.Н. Гутина, М.Т. Ермоленко, К.М. Завадский, А.Ф. Зотов, А.Н. Иванов, И.И. Канаев, К.В. Манойленко, С.Р. Микулинский, Э.Н. Мирзоян, В.И. Назаров, Г.А. Новиков, И.М. Поляков, В.Л. Рабинович, И.Д. Рожанский, Е.М. Сенченкова, П.Н. Скаткин, Б.А. Старостин, Л.В. Чеснова, С.Л. Соболь.В подготовке рукописи к печати принимала участие Е.Б. БаглайПод редакцией С.Р. МикулинскогоРедакционная коллегия:Л.Я. Бляхер, Б.Е. Быховский, С.Р. Микулинский, И.М. Поляков, В.И. Назаров (отв. секретарь).

Коллектив авторов

Учебники и пособия ВУЗов
История биологии с начала XX века до наших дней
История биологии с начала XX века до наших дней

Книга является продолжением одноименного издания, вышедшего в 1972 г., в котором изложение доведено до начала XX в. В настоящей книге показано развитие основных биологических дисциплин в XX в., охарактеризованы их современный уровень и стоящие перед ними проблемы. Большое внимание уделено формированию молекулярных отраслей биологии и их роли в преобразовании всего комплекса биологических наук. Подобная книга на русском языке издается впервые.Предназначается для широкого круга научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов биологических факультетов.Табл. 1. Илл. 107. Библ. 31 стр.Книга подготовлена авторским коллективом в составе:Е.Б. Бабский, М.Б. Беркинблит, Л.Я. Бляхер, Б.Е. Быховский, Б.Ф. Ванюшин, Г.Г. Винберг, А.Г. Воронов, М.Г. Гаазе-Рапопорт, О.Г. Газенко, П.А. Генкель, М.И. Гольдин, Н.А. Григорян, В.Н. Гутина, Г.А. Деборин, К.М. Завадский, С.Я. Залкинд, А.Н. Иванов, М.М. Камшилов, С.С. Кривобокова, Л.В. Крушинский, В.Б. Малкин, Э.Н. Мирзоян, В.И. Назаров, А.А. Нейфах, Г.А. Новиков, Я.А. Парнес, Э.Р. Пилле, В.А. Поддубная-Арнольди, Е.М. Сенченкова, В.В. Скрипчинский, В.П. Скулачев, В.Н. Сойфер, Б.А. Старостин, Б.Н. Тарусов, А.Н. Шамин.Редакционная коллегия:И.Е. Амлинский, Л.Я. Бляхер, Б.Е. Быховский, В.Н. Гутина, С.Р. Микулинский, В.И. Назаров (отв. секретарь).Под редакцией Л.Я. Бляхера.

Коллектив авторов

Биология, биофизика, биохимия

Похожие книги

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука