История Ближнего Востока в древности

Год в Египте испокон веков определялся в зависимости от земледельческих работ. Земледельческий год лежал в основе календаря, который, по всей видимости, был введен первыми царями объединенного Египетского государства. Это был солнечный календарь, основанный на регулярных разливах Нила, повторяющихся из года в год с интервалом 365 дней. Если понаблюдать за рекой на протяжении хотя бы 50 лет, можно с большой точностью установить дату разливов.

Год по египетскому календарю, основанный на чередовании подъема и спада уровня воды в реке, делился на три сезона по четыре месяца в каждом: разлив, уход воды (сев), время нехватки воды (уборка урожая). Месяц состоял из 30 дней. В конце года (на ранних этапах истории) добавлялось 5 дней, которые греки называли эпагомене.

Этот календарь, сохранившийся до времен Юлия Цезаря, наиболее совершенный из древних систем измерения времени, но у него был один существенный недостаток. Египетский год, насчитывавший 365 дней, отличался от астрономического солнечного года на 5 часов 44 минуты 44 секунды (около четверти суток). Из-за этого несовпадения расхождение между официальным календарем и календарем земледельца, т. е. фактическим временем выполнения тех или иных сельскохозяйственных работ, из года в год росло. И только один раз в 1460 лет (4 умноженное на 365), что соответствует 1461 египетскому году, происходило полное совпадение календаря с явлениями природы. Разлив Нила совпадал с появлением на рассвете после годового перерыва звезды Сириус. Поэтому египтяне называли его «носителем разлива». Наблюдения за Сириусом позволяли достаточно точно определять время разлива. Однако эти наблюдения не сыграли никакой роли при переходе от традиционного лунного, земледельческого календаря к солнечному. Связывать начало года с появлением Сириуса стали, очевидно, лишь во времена первых двух династий. Чтобы прийти к этому, понадобились наблюдения нескольких поколений, поскольку по истечении 240 лет становилось явным несовпадение во времени восхода Сириуса и начала разлива Нила. Новейшие исследования не подтверждают тезис о связи между введением нового календаря и началом нового цикла Сириуса, т. е. с 2770 или 4226 г. до н. э.

Заслуживают доверия все даты по циклу Сириуса, приведенные как в царских погодных записях, так и в других египетских документах. Но таких дат немного. Важную роль в определении абсолютной хронологии играют синхронизмы с историей Месопотамии, Палестины, Персии и Турции.

Большое значение имеет сделанное в последние годы открытие, что герзейская культура существовала одновременно с поздним этапом культуры Урук и начальным периодом культуры Джемдет-Наср. Синхронность этих культур доказывается обнаруженными как в Месопотамии, так и в Египте мотивом переплетающихся змей, изображениями лодок с высокой кормой, «владыки зверей» на ноже из Джебель эль-Арака и печатями из Джемдет-Насра, найденными среди инвентаря в захоронениях герзейской культуры. На основании этих находок начало египетской истории следовало бы отнести не ранее чем к 3000 г. до н. э. Однако часть египтологов не принимает этой точки зрения.

Таким образом, проблемы абсолютной хронологии египетской истории продолжают оставаться спорными. Много сомнений вызывает и реконструкция последовательности событий. Хотя в погодных записях, например на «Палермском камне», в «Царских списках», в «Туринском папирусе», в «Таблице из Саккары» и др. содержится достаточно данных, их использование связано с непреодолимыми трудностями, поскольку начиная с тинисских (I и II) династий каждый правитель имел по нескольку имен, входивших в его царскую титулатуру. Эти имена перечисляются в различных документах того времени, но «Царские списки», составленные во времена Нового царства, называют только одно имя и как на беду чаще всего в совершенно неожиданном звучании, не встречавшемся в более ранних документах. Таким образом, идентификация отдельных правителей оказывается делом необычайно трудным.

Приведем в качестве примера развернувшийся много лет назад спор о легендарном царе Менесе, который, если верить Манефону, «Туринскому папирусу» и «Царскому списку» из Абидоса, будто бы объединил Долину и Дельту в централизованное царство. Между тем до сих пор нет уверенности в том, что Менее — это имя собственное, а не форма глагола теп (существовать, продолжаться). Греческий географ Эратосфен (около 276–194) утверждает, что первым египетским царем был Анион («Вечный»).

Не входя в подробности дискуссии, в которой Менеса отождествляли то с Нармером (А. X. Гардинер, К. Михаловски, М. Марциняк), то с правителем по имени Аха (У. В. Эмери) или приписывали все три имени одному человеку (Е. Дриотон, Ж. Ваидье, Й. фон Беккерат), следует отметить, что эта проблема имеет несколько аспектов, среди которых вопрос об отождествлении Менеса отнюдь не главный. Он возник лишь попутно, при изучении путей складывания египетской государственности.

Раннединастический период