История болезни (документальная повесть) - часть первая

16 марта 1969 год.

Воскресенье. Послеобеденное время. В палате тихо. Больные отдыхают, кто-то лежа читает книгу.

От нечего делать, придирчиво осматриваю свое тело. Руки – плети, худые бедра, видны ребра – живой обтянутый кожей скелет:

« В нашем классе я считался самым сильным из ребят. Был еще один крепкий мальчик – Сашка Фирсов. Одноклассники, несколько раз стравливали нас померяться силами, но мы оба под разными предлогами отказывались – не хотели нарушать паритет».

Пришла мама, а с ней Валерка Лазарев с фотоаппаратом. Он вместе с сестрой Тамарой увлекается фотографией. Почти все фотоснимки в нашей семье – их работа. Валера в школе учится хорошо, после окончания десятого класса собирается поступать в университет. Лазаревы жили в нашем доме на втором этаже - над нами, но год назад переехали на новую квартиру.

Раскладывая принесенные с собой вещи, мама поясняет:

- Собиралась к тебе ехать, Валеру встретила. Он захотел тебя навестить.

Валерка подходит ближе.

- Здравствуй, Саша. Давай сфотографирую.

- Зачем? Я такой худой…

- На память. Вылечишься – будет что вспомнить.

- И без фотокарточки не забудется. Ладно, «щелкай».

Мама просит:

- Подожди Валера, я Сашу причешу – она поправляет подушку, покрывает белой чистой простынью мой живот и расчесывает волосы.

«Фотограф», устанавливает на фотоаппарате выдержку, наводит диафрагму.

- Прошу улыбочку.

Улыбаюсь. Звучит щелчок – зафиксировано.

Спрашиваю у мамы:

- Как думаешь, какой мой вес?

- Не знаю. Когда начнешь ходить - взвесимся. Здесь недалеко в коридоре весы стоят.

- Давай сегодня!

- Что тебе вдруг «приспичило»?

- Все равно, надо учиться ходить. Ну давай сегодня! Валерка поможет.

Он соглашается:

- Тетя Феня, конечно помогу.

Мама недоверчиво машет головой:

- Смотри сам. Если дойдешь?

Пеленку закрепляю на животе, плотнее обычного. Желание выйти из палаты приводит в трепет, руки от волнения трясутся. Одетый в полосатую больничную пижаму, держусь за спинку кровати.

Распахнув дверь, мама подходит ко мне.

- Ну что, сынок, пойдем потихонечку.

Перекидываю свою руку от спинки кровати на плечо мамы и делаю первый шаг. Она придерживает меня со спины. Валерка рядом.

Иду! Передвигаю ноги по пол ступни за шаг.

Вот и долгожданный коридор. Свет весеннего солнца, бьющего из окон, слепит глаза, а в легкие поступает, гуляющий по длинному коридору, свежий воздух. Осматриваюсь. У противоположной стены, не много в стороне, стоят стандартные медицинские весы.

Подходит дежурная медсестра.

- Саша, ходишь? Молодец!

Мама вся в напряжении, но довольная.

- Решили взвеситься. Можно?

- Да, конечно.

Валера, придерживает меня за плечо, помогает дойти, а затем и встать на весы. Медсестра передвигает гирьки по мерной линейке. С трудом балансирую на колеблющихся весах.

Мама держит руки на весу рядом – страхует от возможного падения. Наконец гирьки установлены на цифре с моим весом. Медсестра качая головой произносит:

- 27 кг. 200г.

Опечален.

- Когда то было 60 кг.

Мама вновь успокаивает.

- Были бы кости, а мясо нарастет…

1 апреля 1969 год.

У школьников закончились весенние каникулы. С тем что остаюсь на второй год, смирился - ничего не поделаешь, так сложились обстоятельства.

Последнее время много читаю. Книги беру у пожилой библиотекарши, которая ежедневно развозит их в ящике на колесиках. Читаю в основном то, что она предложит.

Некоторые произведения особенно запомнились. У Максима Горького «Буревестник»: «Над седой равниной моря, ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет буревестник, черной молнии подобный».

«Беглец» М.Ю.Лермонтова: «Все родные погибли в сражении, но мать посылает обратно в бой единственного спасшегося сына – честь человека ставится выше самой жизни»

Не смог до конца дочитать любовные приключения Дон Жуана, описанные Байроном - скучно.

Принял близко к сердцу повесть В. Титова «Всем смертям назло»: «Герой произведения морально выстоял, потеряв при травме обе руки».

Дочитывал рассказ А. Толстого «Русский характер», где красивая девушка, объясняется в любви и верности танкисту с обожженным до неузнаваемости лицом - по моим щекам потекли слезы.

Но больше всего поразило стихотворение Э. Багрицкого «Смерть пионерки»:

«Валя, Валентина,

Что с тобой теперь?

Белая палата,

Крашеная дверь.

Говорить не можешь,

Губы горячи

Над тобой колдуют

Умные врачи…»