История болезни (сборник)

Из окна Анна видела, как «Тойота» медленно выкатилась из двора. …Значит, он построил дом и даже не сказал ничего! Обидно – жуть!.. Она взяла оставшийся на столе альбом; в первое мгновение захотелось разорвать все фотографии (особенно, где Максим улыбался), но Анна прекрасно понимала, что завтра пожалеет о своем порыве и будет доставать из мусорного пакета клочки, собирать их, как пазлы. …Главное, чтоб он жил, а остальное… может, он хотел сделать мне сюрприз?.. Точно! Мы ж с ним мечтали о доме! А девица с ним – дизайнер!  – она убрала альбом и уселась на диван, – и плевать, что там наговорила ее подруга – она ничего не знает! Та Ира врала ей – цену себе набивала, для этих молодых потаскух в кайф переспать с известным писателем! А даже если не дизайнер… Ну, подумаешь, трахнул ее разок, и что? Это ж без чувств! Это кусок сюжета – он «препарировал» их! Это его работа!..

Взгляд Анны остановился на книжной полке. …А почему, собственно, я никогда его не читала?.. Она задумалась и долгим извилистым путем пришла к выводу, что хотя и гордилась ролью верной спутницы известного писателя, тогда, 21-ого мая, не предполагала, какой станет ее жизнь. Она-то рассчитывала, что Максим будет творить, например, с девяти до пяти, а потом закрывать ноутбук и становиться обычным человеком. …А, оказывается, так не бывает… неужели я не читаю его книги, потому что ненавижу их, как ненавидят незаслуженно удачливую соперницу? С ней не хочется даже знакомиться; даже знать, как она выглядит!.. Да нет, все по-другому – я просто боюсь, ведь даже если пишет он не о себе, его частичка обязательно присутствует в героях; я боюсь, что Ира все-таки не врет, и все остальные, которые были до нее… А сами книги никакие мне не враги и не конкуренты…

Подойдя к шкафу, Анна взяла первый попавшийся том. …Я просто посмотрю, о чем он пишет… – открыла книгу наугад.

«…Скоро ярко желтый пивной шатер заполнится народом, но пока вокруг было пусто, и девочка торговавшая курами-гриль, прямо посреди рабочего дня протирала витрину ларька, эротично наклоняясь к тазу с водой и демонстрируя прохожим голые ноги. Будь юбка чуть короче, все б увидели ее трусики, но девочка была в меру целомудренной и не переходила границ приличия…»

Анна представила картинку, на ее взгляд просто не заслуживавшую такой объем текста, но ведь никакой крамолы в ней тоже не было, и перевернула сразу десяток страниц.

«… – Машунь, ты как там?.. – спросил Игорь ласково, – окна моешь?.. Пчелка ты моя… Слушай, с Никитой я договорился, но он поедет только завтра. Я, вот, думаю – стоит мне сегодня возвращаться, а утром опять тащиться сюда?.. – выдержал паузу, зная, что у него умная жена и примет верное решение, – …и я так думаю, – кивнул, услышав то, что хотел услышать, – да что ты! Конечно, не замерзну! Короче, до завтра. Я тебя це… – Игорь сделал шаг в сторону, и механический голос объявил:

– Абонент находится вне зоны действия сети.

Маша знала, что связь на даче ужасная, посему этот испытанный трюк всегда срабатывал безотказно и не вызывал лишних вопросов. Игорь оглядел тесную комнатку. Собрать вещи было просто; это ж не переезд на новую квартиру, когда с ужасом обнаруживаешь, сколько добра совершенно незаметно нажито за прошедшие годы. Это дача – здесь ничего не прибавляется, и даже сумки, в которых все это приехало весной, до сих пор валялись под столом.

Из-за забора маняще потянуло шашлычным духом и послышался не менее манящий женский смех. Игорь не мог определить, кто из девушек смеялся, но это было и не важно…»

Похожей дачи у них не было, и роль «Машуни» Анна не могла примерить к себе; тем не менее, неприятный след остался, и она, поставив книгу на место, взяла другую.