История болезни (сборник)

Виктор молчал, не зная, как пересказать увиденное. Казалось, никакие слова не смогут истинно отразить эту пробитую каску и висящую на грязной перевязи руку другого солдата. Застывшие глаза Виктора стеклянными бусинами уставились на Андрея. Тот убрал зажигалку в карман и подошел, разглядывая напарника со всех сторон, как куклу в музее восковых фигур.

– Мы в «замри» играем, да? – спросил он с интересом.

– Я снова их видел, – звук собственного голоса вернул Виктора к жизни. Он аккуратно подал Андрею фуражку с грибами, – они стояли на краю поляны, а потом ушли в лес.

Андрей осмысливал эту информацию не меньше минуты, то сворачивая губы трубочкой, то растягивая их в странную улыбку – может, он ждал продолжения рассказа, но не дождавшись, положил руку Виктору на плечо.

– Вить, по-моему, это от голода. Галлюцинации. Сейчас поедим, и все будет нормально.

– Нет, – Виктор покачал головой, – я их видел, как сейчас тебя. Это солдаты. В касках и плащ-палатках, с автоматами.

– Да?.. – впервые в голосе Андрея послышалось сомнение. Видимо, слова «полигон» и «солдаты» соединились в его сознании в единое целое, – тогда я не пойму, чего они ночью так пронеслись мимо нашего костра? Его нельзя было не увидеть.

– А, может, у них спецзадание? Может, учения заключаются не только в пуске ракеты, но и в отражении нападения неприятельской разведгруппы, например? – Виктор почувствовал, что попытка найти всему объяснение снимает напряжение, но на его место пришла усталость. Он опустился на землю и чтоб скрыть дрожь в коленях, поджал ноги. Андрей развел костер, достал ножик с прилипшими к лезвию остатками вчерашних грибов и занялся привычным делом.

Уже вращая над огнем первую порцию, он, наконец, вынес свое резюме:

– Неважно, кого они изображают, диверсантов или еще кого-нибудь, но это наши ребята, согласись. Значит надо каким-то образом связаться с ними, чтоб они помогли нам выбраться. До пуска четыре часа. По лесу больше десяти километров они вряд ли пройдут. Значит, совсем недалеко стоит, если не сам дивизион, то есть какое-то укрытие, где мы и сможем их найти.

Виктор продолжал молчать, мысленно соглашаясь с логичностью доводов. Одного он только никак не мог объяснить даже самому себе – почему ему так не хочется близко встречаться с этими солдатами. Андрей безусловно прав – брести по дороге, которая плутает по полигону совершенно невообразимыми петлями, можно до бесконечности. Все они здесь вспомогательные и не ставят целью кратчайшее попадание из пункта А в пункт Б, но если б Андрей видел эти странные фигуры, их лица; видел, как они фактически растаяли в воздухе …Нет, они не могли раствориться – исчезают только призраки. Наверное, и правда, у меня помутилось в глазах, то ли от голода, то ли от страха…

– Вить, чего ты молчишь?

Виктор резко вскинул голову, очнувшись от своих мыслей, и решил, что разумно объяснить так ничего и не сможет. Оставалось только согласиться с Андреем. На данном этапе предложенный им вариант являлся наиболее логичным.

– Я?.. Нет… Все нормально, – пробормотал он.

– Странный ты какой-то. Ешь, – Андрей снял на большой лист лопуха еще дымящиеся кусочки грибов, – мне кажется, что ты не хочешь, чтоб мы встретили этих людей. Почему?

– Не знаю.

– Нет, ты все-таки поясни, что тебя настораживает. Они похожи на дезертиров, на бандитов, на беглых уголовников? Может, это шпионы и говорили они на иностранном языке?..

– Я не могу этого объяснить, но мне кажется, что они не люди… – Виктор прикрыл глаза, чтоб не видеть ответной реакции, но он услышал ее – Андрей громко расхохотался.

– Ну, брат, я понимаю – у страха глаза велики, но не до такой же степени. Может, тебе гриб попался галлюциногенный? Слушай, кстати, это тоже возможный вариант!..

Виктор вновь не ответил, и Андрей замолчал. Какой смысл обсуждать то, чего не понимаешь, притом, что решение, вроде, уже принято? Оба занялись едой, ломая пальцами обугленную корку и жадно набивая рот несоленой, безвкусной массой. Внутри грибы были почти сырыми, но другой еды ребята все равно изобрести не могли. Земляничных полян больше не попадалось, лесные орехи еще не вызрели – их вяжущая рот светло-зеленая сердцевина очень отдаленно напоминала твердые сытные ядра (к тому же сами кусты орешника попадались не так уж часто). Оставались, правда, еще черви и улитки, но поглощать их никто пока не решался.

Когда на лопухе осталось лишь несколько угольков, Андрей вытер о траву черные руки и достал оставшиеся сигареты.

– Давай покурим, по последней, и пойдем.

– Я не буду, – Виктор вспомнил головокружение и слабость, возникшие вчера. Сегодня он хотел мыслить трезво и иметь четкую координацию движений – кто знает, с чем им придется столкнуться в следующую минуту?