История британской социальной антропологии

Если «социальная морфология» направлена на изучение статики социальных обычаев, то другой раздел социальной антропологии – «социальная физиология» – «имеет дело с функционированием и сохранением системы»[645], т. е. с теми процессами, при помощи которых социальная система сохраняет свой тип в постоянно изменяющихся условиях. Характер этих процессов отражен в трактовке Рэдклифф-Брауном категории «функция». Многочисленные определения, данные им этой категории, заставляют предполагать, что ученый воспринял ее не как строгое и однозначное логическое понятие, но как термин, обозначающий широкий диапазон отношений одного элемента социальной системы к другим и к системе в целом, с одной стороны, и не менее широкий диапазон отношений социальной системы к ее составным частям – с другой. Так, функцию социальной системы Рэдклифф-Браун видел в том, что она «снабжает индивидов средствами для достижения определенных целей. Но она также снаб жает индивидов этими целями»[646]. «Функция любого социального обычая (или любого верования, идеи или чувства, т. е. части социальной системы), – писал Рэдклифф-Браун, – заключается в том вкладе, какой этот обычай вносит в «правильное», или «существенное», действие социальной системы, частью которой является»[647]. Правильное, или существенное, действие социальной системы, по Рэдклифф-Брауну, заключается в двух ее функциях – в «обеспечении определенной адаптации к природному окружению и в обеспечении определенной интеграции, т. е. в объединении индивидов в упорядоченной аранжировке»[648].

Первое, что необходимо разобрать в общетеоретических представлениях функционалистов, – это их отношение к философскому антропологизму. Эта философская тенденция, суть которой в самых общих чертах заключается в сведении природы общества к природе человека как психобиологического существа с абстрактной и неизменной сущностью, определяла мировоззренческую основу британской социальной антропологии с момента ее возникновения и отразилась в самом названии этой науки. В крайнем своем проявлении, в форме биопсихического редукционизма, философский антропологизм характерен для общетеоретических воззрений Малиновского.

Что касается философско-антропологической ориентации Рэдклифф-Брауна, то по сравнению с грубым и наивным биологизмом Малиновского она предстает в более утонченном виде. Взгляды Рэдклифф-Брауна на сущность социальных явлений не были неизменными. В начале научной деятельности в мировоззрении исследователя определенное место занимал антропологизм в психологизаторском своем варианте. Так, например, в монографии об андаманцах Рэдклифф-Браун связывает обрядовую жизнь островитян с их инстинктивными наклонностями, более того, наклонности эти он трактует как своеобразную основу обряда. Обряд, по мысли ученого, «использует для целей сохранения социальных связей все инстинктивные наклонности человеческой природы, видоизменяя и комбинируя их соответственно со своими потребностями»[649].

Впоследствии Рэдклифф-Браун решительно отказался от этих взглядов и вслед за Дюркгеймом принял тезис о принципиальной несводимости общества к индивидам, его составляющим. На первый взгляд этот тезис кажется полным отказом от антропологиз ма, на самом же деле это не так. Рэдклифф-Браун отказался лишь от грубого редукционизма, и в этом его безусловная теоретическая заслуга, но философский антропологизм по-прежнему остался существенной чертой его научного мировоззрения, хотя и в несколько иной форме. Учение о социальной структуре Рэдклифф-Брауна покоится на тезисе о неизменной природе индивидов, рассматриваемых как некие социальные «атомы», единицы социальной структуры. Социальная структура, по его мнению, основывается на некоем абстрактном усредненном наборе «интересов», исходящих из абстрактной, усредненной природы человека. В неизменности этой природы он видит единообразие всех существующих конкретных социальных структур: «… универсальные черты всех обществ обязаны специфической природе человека, его силам и слабостям»[650]. При всем различии взглядов Малиновского и Рэдклифф-Брауна на сущность общества оба они увязывали это явление с неизменной природой человека.