История британской социальной антропологии

Все эти факторы исподволь подготовили почву для более решительного пересмотра устоявшейся точки зрения на первобытный брак и семью. Время требовало привести теорию в соответствие с новыми фактами и новыми научными веяниями. Эту задачу выпало решать Эдуарду Вестермарку (1862–1939). Он родился в Финляндии, входившей тогда в состав Российской империи, в семье преподавателя Гельсингфорсского университета, в котором официальным языком был шведский, родной язык семьи Вестермарка. В этом университете он получил образование, пройдя последовательно через фазы увлечения литературой, немецкой метафизической философией и английским позитивизмом в версии Г. Спенсера и Дж. С. Милля. Последний оказал особенно сильное влияние на студента Вестермарка, что видно по теме его дипломного сочинения «Способствует ли цивилизация увеличению счастья человечества?» и по утвердительному решению этого вопроса. В это время Вестермарк отошел от религиозной веры, заняв позицию агностицизма.

Познакомившись во время одной из туристических поездок по стране (он странствовал по деревням с целью изучения финского языка) с английским психологом Джеймсом Сали, Вестермарк под его влиянием стал изучать труды Ч. Дарвина, Т. Хаксли и Э. Геккеля. Именно в это время у него возник особый интерес к проблеме биологических оснований человеческого брака и их отношения к сексуальности в животном царстве. Для работы по этой теме он отправился в сентябре 1887 г. в Лондон, где по представлению Сали вошел в круг биологов-неодарвинистов, увлеченных идеями Августа Вайсмана о наследовании приобретенных индивидом признаков. В 1888 г. он слушал доклад Тайлора о статистических методах в Антропологическом институте. Готовя свою диссертацию по истории брака и семьи, Вестермарк использовал помимо опубликованных этнографических описаний и данные, полученные в ответ на 125 вопросников, разосланных им европейцам, «живущим среди дикарей». Подготовленный им текст диссертации, который составлял изрядную часть будущей монографии «История человеческого брака»[292], он отправил на отзыв Тайлору и Альфреду Уоллесу. Тайлор, несмотря на то, что многие тезисы этой работы шли вразрез со ставшими уже классическими для британской антропологии положениями, дал, в общем, положительный отзыв, что свидетельствует об осознании им необходимости кое-что в этих положениях пересмотреть[293].

Концепцию ранней истории брака Вестермарка отличает изрядная противоречивость, которая отчасти отражала предкризисное состояние в британской социальной антропологии. Так, он в общих посылках к исследованию прямо заявил о своей приверженности к эволюционистской парадигме Тайлора (этой приверженности он не изменил до конца жизни). Но в своем труде он фактически не оставил камня на камне от того, что тогда было принято считать «эволюционной теорией брака и семьи». Во-первых, он неявно дал понять классикам антропологического эволюционизма, что их дарвинизм – это не более чем использование славного имени Дарвина для проведения своих принципов, прямо не связанных с его биологическим учением, понятия которого они превратили в нечто вроде метафор, призванных обозначить естественно-научный характер своих работ. Истинный дарвинизм, по Вестермарку, – это соединение биологической ипостаси человека с его социальной сущностью. В этом плане он сформулировал основополагающий постулат своего труда – основой брака является половой инстинкт, и именно с ним связаны многие социальные особенности брачного института на всех стадиях истории, включая и первобытную[294]. Исходя из этого положения, Вестермарк утверждал, что брачный и родительский инстинкты совершенно необходимы[295] и что «среди дикарей, стоящих на наиболее низкой ступени эволюции, так же как и среди наиболее цивилизованных рас людей, мы находим семью, состоящую из родителей и их детей, а отец – их защитник и поддержка»[296]. Его определение брака претендует на отражение неких универсальных признаков этого института, брак – это «отношение одного или большего количества мужчин к одной или большему количеству женщин, которое признано обычаем или законом и включает определенные права и обязанности как применительно к партнерам, вступившим в брак, так применительно и к детям, рожденным в нем»[297].

Обоснование вышеприведенным тезисам Вестермарк дает, опираясь на данные биологии. Он приводит массу фактов о существовании стабильных (в большей или меньшей степени) брачных пар у высших животных, в особенности у человекообразных обезьян, у которых наблюдения установили наличие брачных пар, причем он подчеркивает, что причины их существования такие же, как и у людей – относительно продолжительный период детской беспомощности, малое количество детей, особенности природной среды и ограниченные возможности ее эффективного использования, не позволяющие жить стадом. Вот почему, утверждает Вестермарк, у всех известных наиболее отсталых племен современности мы обнаруживаем наличие индивидуальной семьи[298].