История бриттов

58. Итак, Юлий отбыл и пристал к галльскому побережью, а галлы между тем, желая избавиться от его владычества, замышляют поднять восстание. Они считали Юлия настолько ослабленным, что перестали его страшиться. Повсюду упорно держался слух, что все море кишит судами Кассибеллана, пустившимися в погоню за беглецами. Проникшись по этой причине небывалой до того дерзостью, галлы стали помышлять об изгнании Цезаря из своих пределов. Поняв это, Юлий не пожелал затевать войну с неизвестным исходом против мужественного народа, но открыл доступ к своей казне некоторым из знати, чтобы, осыпав кое-кого дарами, задобрить их и укротить. Он сулит простому народу свободу, потерявшим имущество – возвратить утраченное, рабам – также свободу. Кто, приводя в ужас своей львиной свирепостью, отнимал до этого у них все до последнего, тот, став теперь кротким ягненком и смиренно блея, радуется, что может возместить все ранее отнятое. И он не переставал расточать лесть и ласки, пока не усмирил всех и не восстановил утраченное могущество. Но не проходило ни одного дня без того, чтобы Цезарь не вспоминал о своем бесчестье и о победе бриттов.

59. По истечении двухлетия Юлий снова готовится выйти в море и, переправившись через пролив, отмстить Кассибеллану. Узнав об этом, тот повсюду укрепил свои города, восстановив их разрушенные стены, и разместил вооруженных воинов в некоторых гаванях. Особое внимание уделил он руслу Темзы у города Тринованта, к которому Цезарь намеревался приплыть, и вбил в дно реки железные, покрытые свинцом колья толщиной в бедро человека, с тем чтобы причинить повреждения напоровшимся на них кораблям Юлия. Собрав также всю молодежь острова, он разместил ее в ожидании прибытия неприятеля в укрепленных станах на морском побережье.

60. А Юлий между тем, приготовив все, что находил нужным, вышел в море с неисчислимым множеством воинов, горя давним желанием разгромить победивший его народ. И он несомненно нанес бы ему поражение, если бы смог подойти к суше, сохранив свой флот целым и невредимым. А вышло так, что, когда он направлялся к названному городу, его корабли, внезапно напоровшись на колья, о которых было упомянуто выше, претерпели великое бедствие, из-за чего утонуло до тысячи человек, а поднявшаяся с приливом река поглотила суда с пробитыми днищами. Когда об этом оповестили Цезаря, он, свернув как можно поспешнее паруса, поторопился повернуть к берегу. Едва спасшиеся от столь страшной опасности выбрались на сушу одновременно с ним. Наблюдая за происходящим с берега, на котором стоял, Кассибеллан радуется большому числу утонувших, но печалится, что прочие уцелели. Подав знак своим воинам, он нападает на римлян. Но римляне, хоть и подверглись тяжким испытаниям в реке, оказавшись на твердой земле, мужественно сопротивлялись натиску бриттов. Огражденные, словно крепостною стеной, своей доблестью, они уничтожили немало врагов, однако сами понесли при этом более чувствительные потери, чем те. Ибо римляне истощили свои силы в воде, и лишь немногие могли биться с противником. Что касается бриттов, то, становясь с каждым часом сильнее из-за притока воинов, они обладали теперь тройным численным превосходством над римлянами. Поэтому когда изнуренные римляне ослабели, бритты взяли над ними верх. Убедившись, что его одолели, Цезарь вместе с немногими устремляется на корабли и, принеся обеты богам, обретает для себя убежище в море. Дождавшись попутного ветра, он поднял на своих судах паруса и достиг берега морианов. Здесь он заперся в башне, которую воздвиг в месте, прозывавшемся Однея,[129] перед своим последним походом в Британию; ведь он не был убежден в верности и постоянстве галлов и опасался, как бы они и на этот раз не задумали восстать против него, что однажды уже случилось, когда бритты принудили его к поспешному отступлению, о чем было рассказано выше. Вот почему Цезарь и возвел эту башню как надежный оплот для себя, в котором он сможет обороняться от возмутившегося народа, если бы тот снова попытался против него восстать.