История бриттов

Намереваясь расставить своих соратников отрядами, он приказал одному легиону, который возглавлял военачальник Хоел, остаться на месте, дабы, если в этом окажется надобность, знать, куда отойти, и, приведя в порядок расстроенные ряды, возобновить битву с врагами. Разбив всех прочих на семь отрядов, он положил каждому из них состоять из пяти тысяч пятисот пятидесяти пяти человек, полностью оснащенных оружием. Часть этих созданных им отрядов он располагает в конном строю, часть - в пешем и отдает приказание, чтобы конный отряд, пока пеший будет готовиться к натиску, обойдя пеших воинов сбоку и сомкнутыми рядами налетев на врага, старался его рассеять. Пешие отряды, как повелось у бриттов, были расставлены четырехугольниками с крыльями справа и слева. Одним из отрядов командовали наместник Альбании Ангусель и Кадор, наместник Корнубии, первый на правом крыле, второй на левом; другим - два выдающихся военачальника, а именно, Герин Карнот-ский и Бозон из Ридикена, который на языке саксов называется Оксенфорд; третьим Асхилл, король данов, и норвежский король Лот; четвертым - Хо-ел, вождь армориканских бриттов, и Вальваний, племянник короля. За этими четырьмя отрядами были поставлены позади другие четыре, первый из них возглавляли кравчий Кай и виночерпий Бедуер; второй находился под началом вождя рутенов Хольдина и вождя пиктавов Гвитарда, третий - Югена из Легецестрии и Ионатала Дорецестрий-ского, а также Курсалема из Кайцестрии, четвертый - Урбгения из Бадона. Вслед за этим Артур избрал для себя и для того легиона, который, как он пожелал, находился при нем, удобное место, где водрузил золотого дракона, каковой был у него вместо знамени и к каковому надлежало стекаться раненым и обессиленным, если им это понадобится, точно в лагерь. Насчитывалось же в том легионе, что был при нем, шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть человек.

169. Расставив описанным образом войско, он обращается к своим сотоварищам со следующими словами: "Соотечественники мои, возвеличившие Британию и повергшие к ее стопам тридцать различных государств, поздравляю вас с вашей отвагою, недостатка в которой в вас отнюдь не заметно и которая, как я считаю, превыше всяких похвал. Хотя в течение пяти лет вы бездействовали, хотя до сего времени предавались в большей мере утехам праздности, чем упражнениям в ратном труде, тем не менее вы не растеряли врожденной доблести, но, сохранив ее, принудили беспорядочно бежать римлян, которые, подстрекаемые своею надменностью, возжаждали лишить нас свободы и, наступая на нас с численным превосходством, начали навязывать нам сражения, однако, будучи не в силах остановить ваш натиск, позорно отошли в этот город, из коего ныне собираются выступить и направиться в Августодун по этой самой долине, где вы сможете сойтись с ними в битве и перерезать их, ничего не подозревающих, словно овец. Пока они тщились превратить вашу родину в свою данницу, а вас - в подъяремных рабов, им мнилось, что вам и вправду свойственны вялость и леность восточных народов. Ужели ничему их не научили войны, которые вели с данами, норвежцами и вождями галлов, каковые народы вы подчинили моему господству и избавили от постыдного римского владычества? Одолев в более тяжелой борьбе, мы несомненно возьмем верх и в более легкой, если вы с равным рвением постараетесь раздавить этих полумужчин. Какими только угодьями не завладеет каждый из вас, если вы, как подобает моим верным соратникам, будете оказывать полное повиновение моей воле и моим приказаниям! Разгромив врагов, с которыми нам предстоит столкнуться, вы дойдете до самого Рима, а дойдя до него, мы им овладеем, а овладев, захватим в нем, как победители, золото, серебро, дворцы, башни, крепостные стены, принадлежащие ему города и бесчисленные другие богатства".

Выслушав его речь, все как один громкими кликами выражают ему свое одобрение, готовые скорее расстаться с жизнью, чем бежать с поля сражения, пока он жив.