История бриттов

170. Узнав о готовившейся ему западне, Луций Гиберий все же решил не уклоняться от битвы, которую он страстно желал, и, набравшись решимости, вошел в названную долину; и, собрав своих военачальников, он сказал им нижеследующее: "Достопочтенные отцы, чьей воле должно повиноваться как восточным, так и западным королевствам, не забывайте о предках ваших, которые, дабы одолеть противников нашего государства, не страшились проливать свою кровь, но оставив потомкам образцы доблести и боевых подвигов, дрались так, словно Бог сотворил их бессмертными. Они часто одерживали победы и, побеждая, уходили от смерти, ибо она настигает только того, кому предназначил ее божественный промысел. Государство наше росло и крепло, росла и крепла их доблесть, а добропорядочность, честь и щедрость, обычно свойственные благородным мужам, пребывали в них неизменно и обеспечили как им самим, так и потомкам их господство над миром. Стремясь оживить в ваших душах память об этом, увещеваю вас преисполниться вашим обычным мужеством и, упорствуя в нем, кинуться на ваших врагов, устроивших нам в долине засаду, и самоотверженно отстаивать то, что является нашей неотъемлемой собственностью. Никоим образом не подумайте, что я вошел в этот город, опасаясь бриттов или сражения с ними; я это сделал в надежде, что они легкомысленно поспешат вслед за нами, а мы, выступив им навстречу, нападем на них, отделившихся от своего войска, и их разгромим. Но ныне, поскольку они поступили иначе, чем мы ожидали, поступим иначе и мы. Итак, устремимся вперед и смело на них нападем, а буде они нас упредят, необходимо стойко сопротивляться, отразить первый их натиск, и тогда, вне сомнения, мы восторжествуем над ними. Ведь в большинстве битв случалось так, что кто устоял в первой схватке, тот чаще всего выходил победителем".

По окончании его речи, в которой он говорил и о многом другом, все как один, выразив ему свое одобрение и клятвенно заверив его в преданности союзных отрядов, торопятся вооружиться. Вооружившись, они выступают из Ленгрий и входят в вышеназванную долину, в которой Артур расставил свои отряды. Вскоре и римляне тоже распределили свою конницу и пехоту на двенадцать клинообразных соединений, причем в каждом легионе, построенном по их обыкновению клином, состояло шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть воинов. Одно из этих соединений они отдали под начало Луция Кателла и царя Испании Алифатимы, другое - Гиртация, царя парфян, и сенатора Мария Лепида; третье - Бокха, царя мидян и Гая Метелла, сенатора; четвертое - Сертория, царя Ливии, и сенатора Квинта Мильвия. Эти четыре соединения были поставлены впереди. За ними находились другие четыре, из которых одно они поручили Сарсу, царю итурейцев; другое - Пандрасу, царю Египта; третье - Тевкру, наместнику Фригии; четвертое - наместнику Вифинии Политету. Позади них располагались последние четыре соединения, первым из коих командовал сенатор Квинт Каруций; вторым - Лелий Остийский; третьим - Сульпиций Субукул; четвертым - Маврикий Сильван. Сам Лунин Гиберий переходил из одного в другое, внушая и разъясняя, как им надлежит действовать. Посредине он велел поставить и закрепить золотого орла, который был ему вместо знамени, и наказал, чтобы всякий, кого превратности битвы оторвут от своих, старался пробраться к его орлу.