История будущего Глори О'Брайан (ЛП)

– Пустяки. На вечеринке увидимся. Я знаю, что они не хотят, чтобы ты…

– Отлучалась?

– Наверно.

– Я попрошу папу меня поддержать.

– Удачи.

Мы посмеялись, но не улыбались. Я поняла, что Элли чувствует себя чужой. Странной хиппи не от мира сего. А еще шлюхой. И совершенно не свободной.

По дороге домой я думала о том, что такое неусыпный надзор Жасмин Блю. Что такое постоянное незримое присутствие даже моей собственной матери, которой давно нет в живых.

В кухне папа разогревал два обеда из микроволновки. Мне достался фруктовый пирог, и я добавила к нему несколько ложек мороженого, потому что это вкусно. Кто бы отказался есть пироги с мороженым каждый день? Я ничего собой не представляю, и я могу есть фруктовый пирог с мороженым каждый чертов день, если только захочу.

После ужина вы выбросили пластиковые подносы в контейнер на переработку, и папа снова расположился на диване с ноутбуком, а я направилась к двери подвала.

– Нашла там что-нибудь интересное? – спросил папа. Мне захотелось рассказать ему про спрятанный ежедневник, но вместо этого я спросила:

– Что ты имел я виду, говоря, что яблоко от яблони недалеко падает? В смысле, Жасмин Блю была?..

– Это были девяностые.

– Не так уж много изменилось.

– Когда мы только сюда переехали, все было иначе, – ответил папа.

– Так она спала с кем попало? Ты это имел в виду?

– Жасмин Блю делала то, что умела. И продолжает это делать, – рассмеялся папа.

– На самом деле Элли не потаскушка, – сказала я. – Она просто встречалась с парнем… А он полный придурок.

– Я рад, что дело закончилось средством против вшей, а не тестом на беременность, – заключил папа. – Рад за нее, в смысле.

– Ага.

Мы говорили, а папа работал за компьютером. Кажется, я никогда не видела, чтобы он делал что-то одно за раз. Ему наверняка никогда не удавалось замедлить свой мозг для медитации. Наверно, поэтому они с Дарлой перестали проводить время в коммуне.

– Так что, понравился тебе чулан? – снова спросил папа.

– Мне не терпится приняться за дело, – ответила я. – У меня есть черно-белая пленка, которую надо проявить, осталось купить какой-нибудь дешевой фотобумаги и вспомнить, как это делается. Уроки истории фотографии от мистера Уилсона были давно.

– Фу! – воскликнул папа, как будто я при нем раздавила огромный прыщ.

– Что?

– Не покупай дешевой бумаги. Я сам тебе все куплю. В сети закажу. Все будет как надо.

– Но… я…

– Я уже купил новый проявитель и реактивы. Положил под раковину в кухне.

– А… – Как он узнал, что мне нужно?

– Когда-то мы сидели там часами.

– Ты, должно быть, скучаешь по ней, – сказала я. Не знаю, зачем. Может быть, потому, что это правда, а от правды не скрыться. Папа вздохнул:

– Каждый день, Кексик. Каждый день. – Он взглянул на меня с улыбкой, и я опустила взгляд на его руку, чтобы не смотреть в глаза. – А завтра ты заканчиваешь школу, – протянул папа. – Как быстро летит время.

Звучит очень удобно. У меня нет мамы, но папа прекрасно справляется и все такое. Но на само деле все совсем не так. В воздухе повисло напряжение. У нас все еще нет плиты. Мой пирог разит радиацией, сколько бы мороженого я на него ни клала. Вокруг нашего дома зарыто немало скелетов. Чего стоят хотя бы папины слова о Жасмин Блю и девяностых. Однажды какой-нибудь из секретов прорастет и начнет цвести. Я видела это так же ясно, как вечность плачущей горлицы.

========== Книга вторая. Побочные эффекты мыши ==========

Выпускной – это знак, что пора что-то делать со своей жизнью. Надо повзрослеть, самому покупать себе билеты на поезд и влезть в студенческий заем, чтобы поскорее стать винтиком большого механизма. Нужно выбрать специальность. Только после этого забрезжит свет. Простите, что называли светом в конце туннеля выпускной. Мы вас обманули.

Мир всегда не то, чем кажется

Утром выпускного плачущая горлица не стала садиться перед моим окном. Да, я слышала ее песню. Она всегда была со мной: «Ту-у-у-уи ту-у-у ту-у-у ту-у-у». Но птица сидела так, что я не могла ее увидеть и проверить свои сверхъестественные летучемышиные силы. Отчасти оно было и к лучшему, потому что мне даром не сдалась никакая летучемышиная магия. Я надеялась, что все странности остались во вчерашнем дне, что сон излечил меня.

Первым делом, пока папа умывался в ванной, я прокралась в чулан и наугад открыла «Почему люди делают снимки». Там было не так и много страниц, исписанных каракулями. В основном Дарла, как и я, вклеивала туда снимки и подписывала их. На этой странице стояло:

«Я устала от обыденности. Вы обыденные. Вы меня пытаете.

Мне мучительно есть, пить и спать. Мучительно чистить зубы. Меня измучила грязная посуда, которая всегда копится в раковине, хотя я мою ее четыре раза в день. Меня достал рис басмати, яичная лапша и чертово куриное филе. Я устала от говяжьего бульона, соли и перца. Я устала от обеда. От ограниченного выбора: ветчина с сыром, арахисовое масло с желе, суп с сандвичем, салат.

Это нормально? С вами все в порядке? Вы тоже устали?»

Я перечитала ее слова еще три раза. Не переставая спрашивать себя: я тоже устала? Я – тоже?