История будущего Глори О'Брайан (ЛП)

Ее третий ежедневник был похож на наши с папой. Вклеенные снимки и подписи. Я отложила его, чтобы прочесть попозже. Не сейчас, когда вот-вот придет Элли.

Я прошлась по чулану, трогая все подряд и понимая, что когда-то этих предметов касалась Дарла. Я открыла дверцу просушивателя снимков и снова ее закрыла. Я открыла оба шкафчика под раковиной и нашла тринадцатилетние горы пыли и кучки мышиного помета. Я покрутила ручки увеличителей, заставляя мембраны открываться и закрываться. Я увидела высоко на стене за увеличителями еще один шкафчик и встала на табуретку, чтобы туда залезть. Там в основном лежало все то же оборудование и реактивы. Но вдруг я заметила, что из-за шкафчика торчит какой-то черный уголок. Чтобы дотянуться до него, мне пришлось встать на край стойки, но я смогла нащупать щель между шкафчиком и стеной – щель толщиной с тетрадь. И в эту щель был засунут еще один черный ежедневник. Но зачем-то же Дарла его спрятала?

Я целую минуту вытягивала его из-за шкафа, потом слезла с табуретки и наконец-то осмотрела находку. К обложке было скотчем приклеено название: «Почему люди делают снимки?» Я провела пальце по черному скотчу, на котором держалась бумажка с вопросом. Странное название. Ответить на этот вопрос не проще, чем сказать, почему Дарла всю жизнь искала способ дать снимкам долгую жизнь, а свою собственную жизнь решила оборвать. Почему люди делают снимки?

========== Я ничего собой не представляю ==========

Первая страница «Почему люди делают снимки» была исписана каракулями, очень напоминающими мой собственный почерк. Серьезно – почерк Дарлы выглядел точь-в-точь как мой. Прекрасно. Дарла писала: «Я не представляю собой ничего особенного. Это терзает меня. Это успокаивает меня. Вы смогли бы с этим смириться? Вы смогли бы примириться с тем, что почти наверняка тоже ничего из себя не представляете? Большинство людей не может».

Вот черт. Передо мной как будто расстилались уходящие вдаль рельсы. Тут была женщина из торгового центра, внук которой добьется равных зарплат. Тут была мои ирландские предки, поедающие свинью. Тут были Элли и плачущая горлица. Тут был Макс Блэк с крыльями, похожими на тонкие хрустящие куски безе. Поезд, который однажды сойдет с рельсов, отходил от перрона. Я сидела в вагоне-ресторане с тарелкой какого-нибудь печенья. Тогда я этого не понимала, но мы сели в поезд субботним вечером, когда выпили летучую мышь. Наше путешествие начиналось. Прямо здесь. Со слов: «Я ничего из себя не представляю, ты ничего из себя не представляешь. Большинство не может с этим смириться».

Меня охватила паника и захотелось куда-то убежать. Я вспомнила, что скоро на заднее крыльцо придет Элли и потребует контрабандного средства против вшей, так что я оставила ежедневники в чулане и вышла. Я оставила пакет из магазина на краю дивана, и папа случайно опрокинул его. К тому моменту, как я поднялась наверх, он уже увидел и платье… и средство против вшей.

– Ты не хочешь ничего мне рассказать? – спросил он, показывая на коробочку со средством, которую он выложил на кофейный столик.

– Элли спит с кем попало, – ответила я.

– Что ж, – кивнул папа, – значит, яблоко от яблони недалеко падает.

Как же мне не хотелось думать об этом, едва закрыв безумные заметки Дарлы.

========== Юпитериане ==========

Я не хотела видеть Элли. Я ждала ее на заднем крыльце, сверля взглядом наш сарай, и понимала, что у меня нет ни одной разумной причины на нее злиться. Еще я непонятно с чего называла ее потаскушкой. Она просто переспала с Риком, а у него оказались вши. Ей просто не повезло.

– Привет, – сказала она, подходя к крыльцу.

– Держи, – ответила я, протягивая ей пакет со средством против вшей. Я старалась не смотреть на нее.

– Можно… уединиться в твоем сарае?

– Ага.

– Ты тоже видишь странную хрень? Ты поэтому на меня не смотришь? – Я посмотрела на нее. Никаких посланий.

– Какую хрень? – Я заглянула ей в глаза. Ничего. Она пристально глядела в мои и явно тоже была разочарована.

– Не знаю, как описать, это просто очень странная хрень. С утра мы с Кайлой готовили смесь из сухофруктов для вечеринки и болтали, в какой-то момент я встретилась с ней глазами и увидела много странной хрени. – Я пожала плечами, как будто ничего такого с нами не происходило. Как будто нам нечего было обсуждать. Как будто, если не обращать внимания, все само пройдет. Я пожала плечами, потому что не доверяла Элли и не хотела делить с ней случайно доставшийся странный дар. Я пожала плечами, потому что до сих пор это было прекрасным выходом из любой непонятной ситуации.

– Эй, ты тут?

– И что ты увидела, посмотрев ей в глаза? – спросила я. Элли поморщилась:

– Кучку ее родственников – всяких там дедушек и бабушек. – Она замялась. – Наверно, у меня просто похмелье, да?

– Наверно, – ответила я. – Пойдем в сарай.