История частной жизни. Том 1. От римской империи до начала второго тысячелетия

В более поздних писаниях Латинской церкви яркая любовная поэзия античного Рима и мрачные пророчества христианских авторов нашего времени смешиваются. Это вызывает довольно странное чувство: подозрение, что специфической навязчивой идеей западного европейца, источником всех его страхов и наслаждений была именно сексуальность, а не гордыня или необузданные силы «мира», темные и обезличенные, пугавшие Византию с ее постоянным миражом обретенного в пустыне рая.

Может быть, именно этим путем, рассматривая те же этапы и те же — а на самом деле и многие другие — сюжеты истории частной жизни времен Поздней Античности, смогут пойти те, кто решит изучить ее значительно глубже, чем это возможно здесь и сейчас, на небольшой поверхности этих нескольких страниц. Мы начали с человека и города: мы заканчиваем Церковью и «миром». Какая из этих антитез оказала большее влияние на развитие западной культуры, к которой мы принадлежим? Пусть это решит читатель.

ГЛАВА 3 ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ И ЖИЛИЩНАЯ АРХИТЕКТУРА В РИМСКОЙ АФРИКЕ

Ивон Тебер

ДОМ: ВОДА, ОГОНЬ, ЦВЕТ, СВЕТ, ПУСТОЕ ПРОСТРАНСТВО

Проточной воды в домах нет, за исключением немногих привилегированных жилищ; акведуки питают общественные бани и фонтаны.

Всякому иностранцу или горожанину — если не считать привилегированных лиц, которые также встречаются не слишком часто, — запрещено передвигаться по городу верхом на лошади или в повозке, поскольку это оскорбляет достоинство города. Колеи, которые видны на улицах Помпей, могли быть оставлены только телегами, на которых перевозили материалы или товары, и — иногда — ритуальными повозками, задействованными в религиозных процессиях.

Стекла здесь мало: окна закрыты створчатыми ставнями либо решетками из камня или терракоты. Обитателям остается либо замерзнуть, либо затвориться в комнате совершенно темной или освещенной относительно ярким светом, который исходит от бесчисленных масляных ламп.

Нет ни каминов, ни печей. Когда поля покрывал снег, жар очага, в котором гудит большой огонь, а дым выходит через отверстие в крыше, был — парадоксальным образом — одной из самых благословенных радостей сурового сельского быта. Тем не менее в некоторых областях Империи (например, согласно подробному свидетельству Галена, в Пергаме, нынешней Турции) сельская архитектура знала несколько типов жилищ с налаженным и достаточно эффективным обогревом воздуха. Однако в городах Италии все выглядело примерно так же, как до сих пор выглядит в современных Помпеях, где холодной зимой 1984 года двери магазинчиков были распахнуты настежь, поскольку и внутри, и снаружи было одинаково холодно. Тогда, как и в наши дни, люди кутались в плащи, которые носили и на улице, и дома, да и в постель ложились полностью одетыми (эротические поэты сетовали на жестоких женщин, которые не снимали плаща даже в постели). При этом, как и в наши дни, в городских домах тут и там пылали жаровни; прогреть воздух они были не в состоянии, но время от времени можно было подойти к ним и погреться в не слишком широкой ауре исходящего от них тепла.

Отхожие места — общественные; в жутковатом и вульгарном анекдоте из жизни поэта Лукана действие происходит в общественных уборных при императорском дворце[40]. Мужские общественные туалеты больше и шикарнее женских (как в храме Эскулапа в Пергаме или на роскошной вилле, недавно обнаруженной в Оплонтисе, то есть в Торре Аннунциата, недалеко от Неаполя).

Мебели мало. Тот традиционный и поэтически переосмысленный набор мебели, который кажется нам идущим от века, все эти миниатюрные шедевры столярного искусства — шкафы, комоды, сундуки, старинные, видавшие виды буфеты, — еще только начал появляться на свет. Несколько кроватей для сна или отдыха, маленькие круглые столики на трех ножках, комоды, стулья, стенные шкафы; деревянные (их редкие обломки сохранились в Геркулануме, а также в Англии), каменные, мраморные или бронзовые. И высокие напольные светильники. Все это больше напоминает нашу дачную мебель, нежели меблировку жилых комнат.