История частной жизни. Том 1. От римской империи до начала второго тысячелетия

Итак, семья была большой и так исполняла свою защитную функцию, но для непрерывного воспроизводства ей нужны были женщины. Как мы уже имели возможность убедиться, мужчина, глава семьи или рода, являлся собственником mund[80] своих детей, поскольку был защитником чистоты крови и аутентичности потомства. Эта охранительная функция переходила к мужу во время бракосочетания, а точнее, в момент помолвки, которая содержала в себе отголоски древнего обряда покупки жены будущим мужем, гарантирующего безопасность от насилия и удостоверяющего чистоту невесты. Во время церемонии помолвки родители получают положенную сумму за символическую продажу отеческой власти над девушкой. У франков эта сумма составляла 1 солид и 1 денарий при первом браке и 3 солида и 1 денарий при повторном браке. Церемония была публичной; выкуп — обязательным и не подлежащим возврату. Тот, кто женился на другой женщине, а не на своей уже просватанной невесте, должен был заплатить 62,5 солида штрафа. У бургундов выкуп за покупку mund, называвшийся wittimon, также был обязательным, а разрыв заключенного таким образом союза влек за собой выплату суммы вчетверо большей. Собственно, Кодекс Феодосия и римские законы вообще придавали задатку, внесенному во время помолвки, то же значение. Тем более что помолвка, по сути, была эквивалентом свадьбы, несмотря на то что до заключения брачного союза мог пройти целый год, а то и два, и на то что все решения здесь принимали только родители, не спрашивая согласия ни у девушки, ни даже у молодого человека. Стоило бы привести здесь ряд цитат из жизнеописаний святых, например из жития святой Женевьевы или святой Макселанды, чтобы понять, какой скандал мог вызвать отказ девушки от вступления в брак. Официально меровингские церковные соборы и указ Хлотаря II, выпущенный в 614 году, запрещали выдавать женщин замуж против их воли. Но на практике — за редким исключением, когда неуступчивая невеста оказывалась христианкой с сильным характером, — предполагалось, что все девушки, так же как и юноши, заранее давали свое согласие. «Когда он достиг брачного возраста, родители Леобарда, следуя мирскому обычаю [выражение, показывающее, что практика эта не христианская], стали убеждать его обручиться с молодой девушкой, чтобы потом жениться на ней. Отец легко убедил совсем еще юного сына сделать то, чего тот не желал». Этот любопытный случай, рассказанный Григорием Турским, перекликается с предусмотренными у бургундов мерами наказания, например, для женщины «народа варваров, которая решит без благословения тайно сочетаться браком с мужчиной» — Она считалась виновной в совершении прелюбодеяния, то есть женщиной, окончательно утратившей моральный облик, а виновник должен был заплатить ее родителям удвоенный «свадебный выкуп», то есть сумму mund, но мог жениться на другой! Кроме того, каждый из бургундов, принадлежал ли он к знатному роду или был простого происхождения, если женился на девушке без благословения ее отца, «должен был заплатить тестю mund в тройном размере, чтобы не спрашивать его согласия, 150 солидов своему отцу и 36 солидов штрафа в казну». Зато в этом случае брак не мог быть отменен, поскольку физическая близость имела место по инициативе мужчины и две крови уже смешались воедино.

Все это, напомним, касалось только помолвки. Церемония была более пышной, чем свадебная, — роскошное пиршество сопровождалось обильными возлияниями, пением и откровенно непристойными шутками, намекающими на плодовитость будущих супругов. После этого происходило одаривание невесты. В местностях, где действовало римское право, составлялся письменный перечень подарков, у германцев дарение совершалось в присутствии трех свидетелей, но в любом случае, как правило, дарили домашних животных, одежду, украшения, драгоценности, монеты, сундук, кровать с постельным бельем, хозяйственные принадлежности и т. д. — то есть главным образом движимое имущество. Кроме того, по древнему галльскому обычаю жених дарил невесте пару домашних туфель как залог семейного согласия и, конечно, — уже в соответствии с римской традицией — золотое кольцо как символ верности, поскольку круг без начала и конца означает бесконечность. Римляне носили его на среднем пальце правой руки или на безымянном пальце левой, откуда, согласно древнеегипетской медицинской теории, нерв идет прямо к сердцу. Также на большом пальце правой руки знатные женщины носили печатки, часто обнаруживаемые в захоронениях, — свидетельства административной власти, которой эти дамы владели как личной собственностью. Наконец, помолвленные обменивались поцелуем в губы, символизировавшим соединение тел. В результате все необходимое могло быть оговорено задолго до свадьбы. Это справедливо и в отношении галло–римлян, у которых празднование свадьбы продолжалось в соответствии с римскими обычаями и завершалось препровождением молодоженов в их собственный дом на брачное ложе, поскольку «согласно обычаю, супругов укладывают в одну постель».