История частной жизни. Том 3: От Ренессанса до эпохи Просвещения

В противоположность одноветвевой семье, в основе которой лежит проживание женатого сына в доме отца до его смерти и дальнейшее наследование имущества, в семейные общины каждый общинник вносит свою долю, унаследованную от предков. С появлением нового члена общины (например, благодаря браку) в общину поступает его доля, но это не очень влияет на функционирование сообщества в целом. Формально это напоминало эгалитарную систему, но в реальности все обстояло сложнее: при вступлении в общину через заключение брака одновременно вносилась и доля общего имущества, и приданое.

Руководство большими общинами осуществлялось не патриархальными методами. Глава общины избирался пожизненно всеми членами сообщества. Благодаря анализу нотариальных актов XVIII века, предметом которых были выборы, известны личности избранных глав общины Киттар–Пинон. В 1705 году был избран Анне Киттар: ему было только тридцать семь лет, и он наследовал не своему отцу, а дяде, Блезу Киттару, несмотря на то что у этого Блеза были собственные сыновья того же возраста. По крайней мере, в общине Киттар–Пинон власть не принадлежала старейшинам и не передавалась по наследству от отца к сыну в старшей ветви рода.

Миф и утопия

В 1755 году Жоашен Феге де Вильнев описал большую семейную общину Киттар–Пинон в Journal economique; позже, десять лет спустя, опубликовал статью «Моравы, или объединенные братья»; в дальнейшем она получила распространение благодаря швейцарскому врачу Х.К. Хирцелю, а также маркизу Мирабо и другим физиократам. Эту удачную модель общественного и семейного устройства превозносили многие французские экономисты и агрономы. Мифический образ идеального социального устройства, одновременно патриархальный и демократический, был очень популярен в последние годы XVIII века и вызывал сопротивление революционному шоку.

«Статуты города Удэна, составленные совместно проживающими членами семьи Р.» («Statuts du bourg d’Oudun compose de la famille R. vivant en commun») Никола Ретифа Де Ла Бретона входят в состав «Совращенного поселянина», изданного в 1776 году. Речь идет об утопической структуре, делается явный намек на «сплоченные овернские семьи». Ретиф восхваляет «полное равенство всех детей», но признает, что «они подчинялись старшему сыну в семье». Общий зал с печью, находящийся в придуманном автором «Жизни отца моего» доме, «вмещал тысячу человек; это была общая трапезная».

Двадцать лет спустя, в 1795 году, была опубликована книга Леграна д’Осси «Путешествие в Верхнюю и Нижнюю Овернь в 1787 и 1788 годах». В ней автор дает лирическое описание членов общины Киттар–Пинон, косматых блондинов, прямых потомков древнего кельтского племени арвернов.

С развитием индивидуализации экономисты, философы, эссеисты придают слишком большое значение архаичным принудительным формам жизни семейных общин, даже в момент начала их распада.

Одноветвевая семья, очень распространенная в разных регионах Франции, Германии, Италии и Испании, будет сопротивляться индивидуалистическим настроениям и тенденции к уравниловке среди наследников в XIX веке. Сельским хозяйством занимались мелкие собственники, отсутствие раздела наследства между сыновьями позволяло сохранить одноветвевую семью на протяжении жизни еще нескольких поколений, поэтому старинный обычай выбирать лишь одного сына в качестве наследника родительского дома и имущества как бы нивелировал уравнительные положения Гражданского кодекса в отдельных французских провинциях. Младшие братья не требовали своей доли наследства, довольствуясь компенсацией со стороны наследника. Внутрисемейные межпоколенческие связи, как и круговая порука в деревнях с эгалитарной системой раздела имущества, ослабевали медленно. Изменения в структуре семьи в течение XIX века провоцировались как социально–экономическими потрясениями, так и культурной эволюцией.

СЕМЬИ. ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ ПРОТИВ КУТЮМОВ

Даниель Фарб