Читаем История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны полностью

В такой семье было очень много работы: кормить всех домочадцев, стирать одежду, шить и чинить белье и рубашки, таскать воду. Элизабет Кэдбери, которой по хозяйству помогали две служанки, удавалось активно заниматься торговлей. Когда Ричард уезжал в Лондон за новыми тканями для своего магазина, он писал жене письма, например: «Я искал бумазею [шелковую или хлопчатую ткань полотняного переплетения, используемую в основном для шитья траурной одежды], но ее трудно найти разных цветов. Та, что я видел, очень красивая, завтра поищу черную». Он расспрашивал, нет ли новостей из Ирландии, не привезли ли лен, который он ждал, рассказывал, что уже купил «кое–какие украшения и красные и разноцветные шарфики» и что он заказал чепчик для их дочери Сары. Его письма полны профессиональных подробностей и разговоров о семейной жизни: мужчина и женщина на равных занимались делами и вели социальную жизнь.

В 1812 году торговля процветала, и Ричард Таппер Кэдбери купил еще один домик на Ислингтон–роу, на окраине города, практически в деревне. Младшие дети переехали туда с нянькой и домашними животными — голубями, кроликами, собакой и кошкой. На клочке земли, который взяли в аренду, стали выращивать овощи и фрукты. Миссис Кэдбери теперь должна была заниматься двумя домами и ездила туда–сюда вместе со старшими дочерьми. Мальчики тем временем пошли по стопам отца: оба проходили обучение в разных городах, изучали разные секторы розничной торговли. Старший, Бенджамин, обучался у суконщика, в дальнейшем он должен был заняться семейным делом, а второй сын, Джон, изучал торговлю чаем и кофе, после чего открыл свой собственный магазин рядом с отцовским на Булл–стрит.

Дочери в этой семье не получили какого–то определенного образования. Мать учила их не только готовить еду и вести дом, но и комбинировать свои таланты, приходя на помощь в магазине, когда в этом была необходимость. Они могли работать в саду, помогать матери расстилать ковры, чтобы в доме зимой было теплее, или бежать в магазин, чтобы помочь отцу. В семейном деле участвовал каждый.

<p><emphasis>Дальнейшее разделение труда</emphasis></p>

Тем временем правила коммерции постоянно менялись, и участвовать в торговых делах семьи женщинам становилось все труднее. Замужние женщины не могли заключать контракты, вести судебные тяжбы, иметь долю в деле. В глазах закона ответственность за женщину нес ее муж. Женщины не имели права на легальное независимое существование. Только незамужние женщины и вдовы могли вступать в дело под своими собственными именами, и это часто случалось после смерти супруга или отца. В XVIII веке в фирме, подобной магазину Кэдбери, супруги играли роль партнеров без контракта; они делили поровну все коммерческие риски, так же как и остальные семейные проблемы и заботы. Тем не менее ответственность за предприятие лежала на мужчине, хотя в повседневной жизни это не очень бросалось в глаза. И все же существовал определенный круг деловых вопросов, решить которые мог только мужчина. Закупками занимался всегда Ричард Таппер Кэдбери, и даже хотя замужние женщины имели право брать кредиты от имени своих мужей, Элизабет Кэдбери, похоже, предоставила своему мужу право оплачивать счета. Фактическое партнерство (без контракта) в конечном счете пред полагало главенство мужчины.

Развитие промышленности и коммерции, прогресс в сельском хозяйстве влекли за собой новую методику ведения торговли, которая угрожала ранее сложившейся неформальной практике. В то время, когда партнерство было основой развития, но замужние женщины не имели никаких прав, а на дочерей не возлагалось никаких надежд, подавляющее большинство промышленных и коммерческих союзов заключалось между мужчинами, связанными узами родства или религии. Женщины не имели доступа к получению знаний для ведения дел. С начала XIX века открывались многочисленные школы, в которых мальчиков готовили к роли будущих «капитанов промышленности». Девочки всегда получали домашнее образование. Как только молодой человек входил в дело, у него появлялась масса возможностей заводить нужные контакты и связи, что было очень важно для поддержания его репутации, возможности получения кредита и расширения клиентуры. Женщинам в этот мир коммерческих сделок войти было очень трудно. Ссуды, которые ранее выдавались на дружеской основе, теперь все чаще можно было получить только через банк. Прежде пшеницей торговали на рыночной площади; теперь же для этого была специально построена хлебная биржа, и вход туда был разрешен только мужчинам. Так же и финансовая биржа, созданная для расширения финансового рынка, была закрыта для женщин. Первой отраслью, в которой стали применяться новые коммерческие методы, была торговля тканями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология