История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века

Перенаселенность была правилом; впрочем, сам Жак Бер-тильон считал, что порог перенаселенности составлял два человека на комнату. Согласно переписи от 1906 года, 26% жителей городов численностью 5000 человек проживали в комнате более чем по двое, 36%—по двое или, во всяком случае, более чем по одному, 16,8% — по одному и лишь 21,2% жителей располагали более чем одной комнатой на человека²⁵. В шахтерских поселках в конце XIX века жили посвободнее—в среднем семья располагала тремя комнатами площадью 70 квадратных метров; так было, например, в домах шахтеров угольной компании Анзен. Но эти немногочисленные дома для рабочих задумывались буржуазией на основании норм, казавшихся им очевидными: понятно, что такие дома выделялись на фоне тесноты и скученности городского народного жилья. Отделение рабочего пространства от жилого делало жилье более просторным.

В общих чертах так обстояли дела на протяжении всей первой половины XX века. В 1949 году Мишель Куост описывает квартал Сен-Совер в Руане, Леон Фрапье—дома бедняков в Бельвиле в 1900 году, Жак Вальдур проводит анкетирование вскоре после I Мировой войны. Их описания очень схожи. Этому есть простое объяснение: с 1919 по 1940 год строили очень мало жилья, всего лишь два миллиона квартир и домов. Регулирование арендной платы, введенное в послевоенное время для защиты квартиросъемщиков и замедления роста цен, привело к тому, что у собственников пропал интерес к строительству доходного жилья, разве что для буржуазной клиентуры. Было бы полезно вмешательство некоммерческих социальных организаций, однако конторы, созданные по закону от 1912 года и сдававшие дешевое жилье, не имели достаточного финансирования, чтобы обеспечивать жильем всех нуждающихся. Кое-что все же было сделано: построено 200 ооо дешевых домов и квартир, строительство которых финансировалось по закону Лушёра* (1928), небоскребы Вилёрбана, парижские дома на бывших фортификационных сооружениях, * Луи Лушёр—французский политик, министр труда и социальной защиты с 1926 по 1930 год.

но в целом квартирный вопрос, возникший в конце XIX века, не был решен и в начале 1950-х годов. Для городского жилья XX век еще не наступил.

Естественно, уровень комфорта в квартирах за первую половину века практически не изменился. Единственное важное новшество — электричество: в 1939 году оно было проведено почти во все деревни, а в городах повсеместно. А вот с водой дело обстояло хуже. В Руане, в районе Сен-Совер более чем в половине многоквартирных домов не было водопровода, точнее—более чем в 1300 из 2233 в 1949 году²*. Общественными колодцами и водоразборными кранами на улицах все еще пользуются часто. На многих улицах нет канализации. Санитарное оборудование более чем рудиментарно. Конечно, нет никаких ванных комнат там, где даже кран с холодной водой над мойкой был редкостью. Никаких уборных в квартирах, все те же выгребные ямы во дворах и грязные сортиры на лестницах. Никакого центрального отопления, а иногда никакого отопления вообще.

1954 год: прыжок в современность

Перепись населения, проведенная в 1954 году, демонстрирует нам поразительно архаичный образ французского жилья. Из 13,4 миллиона домов и квартир лишь чуть больше половины (58,4%) имеют водопровод; только в четверти есть туалет внутри дома (26,6%); ванная комната или душ есть лишь в каждом десятом жилище (10,4%) и в стольких же — центральное отопление. Даже принимая во внимание составляющие значительную долю в общем количестве жилья сельские дома, куда современные удобства приходят с большим опозданием, с трудом можно представить себе, что от того времени нас отделяют лишь сорок лет.