Читаем История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века полностью

Наконец, когда все поколения перемешиваются, наступает «реакция» (не реакционность!). Глобализация, сделавшая английский —в первую очередь его американский вариант— языком международного общения, вызывает потребность в сохранении культурных и лингвистических традиций, существующих на «земле предков». Баскский, язык, возникший в доиндоевропейскую эпоху, которому уже около четырех тысяч лет, в ходу по обе стороны франко-испанской границы. В некоторых школах изучается бретонский язык. Жители больших городов мечтают о доме в сельской местности, где можно было бы развести сад и держать собаку, и их отношения с местными жителями становятся все лучше. Местный же крестьянин, ставший «главой сельскохозяйственного предприятия», чтобы спасти свое семейное дело, пользуется компьютером и даже интернетом. С ним можно поболтать о собаках, коровах, евро и т. д. Говорят, что в Соединенных Штатах имеет место впечатляющая «реакция». В какой-то семье мать уходит с работы, чтобы заниматься детьми и домом, пусть и в ущерб доходам; они переезжают в близкий пригород, откуда муж ездит на работу. Семья живет в отдельном доме, разводит сад, который обрабатывает традиционными инструментами.

Рейв

Прекратим, однако, ностальгировать по прошлому и вернемся к настоящему. Будущее непредсказуемо, ненадежно, несет в себе угрозу, и встревоженная молодежь хочет жить сиюминутной жизнью и в то же время убегает от настоящего. Как разрешить это противоречие? С незапамятных времен существует выход: это мечты. Таким образом, для историка нет ничего нового в рейве, который приводит в негодование взрослых и, надо признать, оглушает окружающих. Оставим специалистам по этимологии выяснение того, имеют ли общее происхождение английский глагол to rave, означающий «рычать», «бредить», «приходить в экстаз», и французский глагол rêver, появившийся около 1130 года, имевший в те времена смысл «бредить», «блуждать» и лишь к концу XVII века приобретший современное значение «мечтать» и «видеть сны». Рейв (французы произносят «рэв») стал тем, что раньше называлось «вечеринкой», «танцульками», «тусовкой» и т. п. Как правило, вечеринка готовится диджеями, вчера анонимными, сегодня суперпопулярными благодаря средствам массовой информации, которые раздают флаеры, где указана дата и время сборища в каком-нибудь неожиданном месте типа старого ангара или заброшенной фермы—дискотеки вынуждены были отказаться от рейва из-за слишком большого количества децибелов.

В рейве используется самая современная техника, музыка техно обрабатывается компьютером. Рейв, коллективный «отрыв», выход за пределы повседневности, может напомнить о религиозных церемониях в соборах и церквях, при проведении которых грегорианские гимны позволяли христианам на несколько мгновений забыть о тяготах и страданиях жизни. Историк должен всегда помнить о том, что очень часто новое—это хорошо забытое старое.

Рейверы танцуют по одному в ритме техно, значительно превышающем ритм человеческого сердцебиения, который в среднем составляет 8о ударов в минуту. Ритм музыки техно может доходить до 120-160 и даже 240 ударов в минуту. Чтобы сопротивляться усталости (некоторые рейв-вечеринки длятся по несколько дней), рейвер принимает smart drinks—коктейли, богатые витаминами и микроэлементами, экстази или другие психотропные вещества. Любимые места рейверов—испанский остров Ибица и заброшенные бункеры Восточного Берлина.

Ужасный шум, производимый рейв-вечеринками, конечно же, вызывает протесты. Что касается Франции, здесь «в 1996 году было 62 рейв-вечеринки, собравшие от 30 до 3500 участников, всего их было 44 450. Они стали объектом пристального внимания полиции, жандармерии и таможенных служб, в двадцати трех случаях проводились облавы в связи с торговлей наркотиками. Однако истинное количество рейв-вечеринок не отражено в этой переписи, его оценить очень трудно, даты и места проведения очередного „мероприятия“ тщательно скрываются организаторами, и все участники молчат, как партизаны»21 Чтобы оправдать ожидания подружек, наевшихся экстази и желающих завершить вечеринку «как следует», многим переутомленным рейверам требуется виагра.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги