Читаем История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века полностью

Убежденные в том, что «[народный] дух правды не выдержит», все воюющие стороны хранили тайну, подтасовывая цифры и завышая количество погибших на стороне противника. Только в 1921 году из доклада депутата от Нанси Луи Марена французы узнали о подлинных масштабах трагедии. Всего было около ю миллионов погибших (Германия: 2 040 ооо, Россия: 1800000, Франция: 1300300, Австро-Венгрия: нооооо, Соединенное Королевство: 700000, США —114000). Жан-Жак Беккер пишет, что Франция опережает все прочие страны по такому показателю, как количество погибших по отношению к воевавшим: 168 на юоо, в то время как в Германии—154 на юоо. з 594 ооо французов были ранены, 5 ооо ооо болели, каждый солдат болел неоднократно. 7 935 ооо человек во Франции были мобилизованы. Для возрастных групп, представители которых больше всего участвовали в боях, потери составили 25%. В войсках погибло 22% офицеров и 15,8% личного состава. В пехоте пала треть офицеров. Был убит 41% студентов Высших нормальных школ. Дезертирство было редкостью, за исключением австро-венгерской армии. 4 мая 1916 года 6-я рота бо-го пехотного полка контратаковала Мор-Ом: к концу дня в живых осталось и человек из 143. Готовность погибнуть остается загадкой. «Меня возмущает чудовищная бесполезность наших потерь. Я готов принести себя в жертву, но мне все же хотелось бы, чтобы о том, как бездумно тратятся жизни и силы, стало всем известно и чтобы угроза погибнуть от победы была всеми прочувствована и предотвращена» (капитан Жан Вижье, принятый первым по конкурсу в Высшую нормальную школу в 1909 году и первым же выдержавший конкурс на звание преподавателя философии в 1912 году, убит под Верденом 12 ноября 1916 года; текст цитируется Ж.-Ж. Беккером), г марта 1916 года в битве за форт Дуомон Шарль де Голль, уже дважды раненный, получил удар штыком в рукопашном бою, потерял сознание и попал в плен. За три дня его полк, состоявший из 3000 человек, потерял 32 офицера и 1443 унтер-офицера и солдата.

Верденская мясорубка длилась с 21 февраля по 18 декабря 1916 года. 302 дня боев, 221 ооо французов убиты, пропали без вести или оказались в плену, 320 ооо ранены. 500 ооо немцев убиты, пропали без вести или ранены. С обеих сторон погибли или ранены около миллиона человек. Во имя чего? Да просто так: французы отвоевали участок, занятый немцами в начале наступательных действий. Это обстоятельство сильно удивило французское командование. Маршал Жоффр, объявив это наступление «маловероятным», приказал убрать пушки из фортов, в частности доумонских. Ноэль де Кастельно счел удовлетворительной первую линию обороны. Специалисты сходятся во мнении, что немецкое командование превосходило французское. Немцы проложили бетонные траншеи, которые защищали от мин и сглаживали пагубное влияние глины и грязи; французы же, упрямо продолжая верить в успех маневренной войны, лишь вырыли окопы. Немецкое наступление 21 февраля застало французское командование врасплох. Фронта больше не было, была лишь «сплошная путаница и разброд позиций, которые напрасно силились распутать и собрать» (М. Ферро). Солдаты познали все тяготы: голод, жажду (дожди шли постоянно, но в воронках от мин и снарядов плавали трупы), холод, снег, дождь, недостаток солнца, сна, «зловоние, распространяемое экскрементами и разлагающимися трупами» (Ж.-Ж. Беккер). Невероятная стойкость французов под Верденом—не результат деятельности штаба, довольно посредственного: это заслуга рядовых солдат, «пуалю*». Представления о принципах и о роли личности, на этот раз действовавшие заодно, убедили каждого солдата, что исход войны зависит от его смелости и мужества. «Отрезанная, обстреливаемая, часто собственной артиллерией, каждая часть была предоставлена сама себе. Приказ был один — „держаться“. Каждая рота была убеждена в том, что успех операции мог зависеть именно от нее. Никогда еще так много людей не испытывало одну-единственную общую уверенность. Никогда еще столько людей не брало на себя такую ответственность и не проявляло такую самоотверженность. Выдержав второй удар, они дали возможность командованию воссоздать порядок боя, выдержать все и победить» (М. Ферро). Немецкое свидетельство: «Внезапно двери и окна распахнулись, как будто сорвались с петель. Солдаты, офицеры и даже генерал бросились на улицу и окаменели. Как адское видение, от церкви через деревню мимо них прошли полки обезумевших солдат. Некоторые держали в руках чьи-то оторванные руки и ноги и размахивали ими, как дубинками, так * Пуалю (франц. poilu, букв, «волосатый») —прозвище солдат-пехотинцев времен I Мировой войны.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги